Одним из наиболее важных требований при установлении власти Советов было принятие законодательства о рабочем контроле. К октябрю 1917 года он де-факто действовал практически на всех крупных предприятиях России, особенно в оборонной промышленности. Однако политика рабочего контроля воспринималась сторонами трудовых отношений по-разному.
На фото: рабочие и служащие механического отдела Алафузовских фабрик и заводов в Казани, 1917 год.
Начало цикла статей - в “Солидарности” №№ 4, 6, 9, 10, 12, 14, 16, 18, 20, 22, 23, 26, 28, 2017. Продолжение следует
Развернувшаяся дискуссия о будущем рабочего контроля вовлекала разные политические силы - от анархо-синдикалистов до представителей промышленных кругов. Каждая из сторон трудовых отношений стремилась обосновать и провести в жизнь свою версию такого контроля. В сложной политической и экономической обстановке все действовали по выражению, приписываемому древнеримскому императору Марку Аврелию: “Делай, что должен, и свершится, чему суждено”.
Каковы же были основные версии рабочего контроля в условиях становления советской власти?
Данная версия родилась в ходе борьбы трудящихся за сохранение своих рабочих мест после Февральской революции 1917 года. Исторически анархо-синдикализм не имел глубоких корней в российском рабочем движении, но недальновидные действия предпринимателей повышали популярность таких взглядов. Особенно много сторонников набиралось среди малоквалифицированных работников, которые вместе со своими семьями стояли на грани выживания. После установления советской власти анархо-синдикалисты выдвинули лозунги о передаче путей сообщения союзам железнодорожников, средств связи - почтово-телеграфным профорганизациям, а крупных предприятий - рабочим коллективам. Однако переход к распорядительному контролю вызывал ряд проблем, трудноразрешимых в рамках предприятия. Борьба за сохранение производства на отдельном заводе наталкивались на трудности, стоящие перед целой отраслью, а то и промышленностью в целом. Распорядительный контроль по рецептам анархо-синдикалистов, использующих псевдореволюционные лозунги, неизбежно порождал сепаратизм и местничество, приводил к распаду хозяйственных связей.
Фабрично-заводские комитеты часто оказывались под давлением работников предприятия, требующих защиты своих интересов, даже если они противоречили интересам региона или отрасли. Так, “социализация” Черемховских копей в Иркутской области привела к отсутствию угля в Иркутске, на Забайкальской и Томской железных дорогах. Красивая в теории, идея самоуправления рабочих была труднореализуема в условиях разрушения хозяйственных связей и жесткого политического противостояния. При этом и сами анархо-синдикалисты слабо представляли, как провести в жизнь свои призывы. По воспоминаниям рабочего фабрики Керстена Ивана Фоменкова, призывы представителей анархо-синдикалистов выглядели следующим образом: “…слово от Петросовета взял анархо-синдикалист Андреев. Помнится, он начал свою речь так:
- Товарищи, граждане! Я только что прошел по вашей фабрике. Сколько у вас богатства! Сколько товару! Это все теперь принадлежит вам! Все это надо разделить между вами!
Его слова пришлись по душе некоторым рабочим, раздавались даже голоса: “Разделить!”…”.
Такая версия рабочего контроля давала фабрикантам надежду на его дискредитацию и возвращение предприятий в их руки. Критикуя позицию анархо-синдикалистов, председатель Совета народных комиссаров Владимир Ленин писал: “Величайшим искажением основных начал Советской власти <...> является всякое, прямое или косвенное узаконение собственности рабочих отдельной фабрики или отдельной профессии на их особое производство, или их права ослаблять или тормозить распоряжения общегосударственной власти…”.
Большая часть профсоюзов оставалась свободна от влияния анархо-синдикализма. Но их руководство не могло игнорировать стремление рабочих к контролю над деятельностью администрации предприятий.
Часть профсоюзов, объединявших инженеров и мастеров, критически воспринимала саму идею рабочего контроля. 12 ноября Делегатское собрание союза инженеров Петрограда приняло постановление о бойкоте комиссий по рабочему контролю.
Другая часть стремилась выработать свою версию рабочего контроля. Их позиция исходила из неизбежности сосуществования труда и капитала даже в условиях советской власти. Эта точка зрения нашла выражение в инструкции Всероссийского совета рабочего контроля. В ней говорилось, что управление предприятием следует сохранять за его владельцем, а органы рабочего контроля должны лишь “содействовать”, “наблюдать” “выяснять”. Во многом эта позиция объяснялась опасениями квалифицированных рабочих потерять управленцев, способных, по их мнению, противостоять развалу предприятий.
Отстаивая версию “пассивного” контроля, секретарь ВЦСПС Соломон Лозовский писал: “Рабочий контроль пока не затрагивает основ капиталистического строя. Он оставляет неприкосновенной частную собственность и оборудование производства, и весь частный торговый аппарат не потому, что так лучше с точки зрения интересов пролетариата, а потому, что пролетариат не в силах в данный момент, при отсутствии достаточного организационного навыка и без социалистической революции в передовых странах Европы, сделать больше”.
По сути, такая позиция вела к сохранению двоевластия в экономике. Управление производством оставляли предпринимателям, а профсоюзы совместно с государством контролировали их деятельность.
О популярности данной версии говорит тот факт, что она была подтверждена в резолюции о неучастии контрольных комиссий в управлении предприятиями, принятой Первым Всероссийским съездом профсоюзов в январе 1918 года.
После установления власти Советов предпринимательские организации не были ликвидированы. Всероссийский союз обществ заводчиков и фабрикантов, созданный в августе 1917 года, рассылал циркуляры с изложением своей позиции и директивные указания о поведении предпринимателей. Из представителей финансово-промышленного капитала большинство не признавало любые формы рабочего контроля. 22 ноября 1917 года собрание Петроградского общества заводчиков и фабрикантов категорически отвергло контроль рабочих над промышленностью как классовый и “декретированный властью <…>, не признанной большею частью населения России”. На созванном 23 ноября совещании представителей крупных всероссийских торгово-промышленных организаций было принято решение: “В случае предъявления на предприятиях требования о введении рабочего контроля такие предприятия закрывать”.
Укрепление советской власти привело к корректировке позиции предпринимателей. В ноябре - декабре 1917 года Всероссийский союз обществ фабрикантов и заводчиков, Союз горнопромышленников юга России, отраслевые объединения предпринимателей провели свои съезды, где соглашались с идеей осведомительного контроля. В одном из документов Всероссийского союза, посвященном рабочему контролю говорилось: “При умелой тактике не исключена возможность ввести этот институт в рамки осведомительных функций и тем обезвредить его”.
Часть предпринимателей пыталась использовать рабочий контроль в своих интересах. Манипулируя общественным мнением, они поощряли синдикалистские тенденции в рабочем движении. Заводчики и фабриканты быстро научились привлекать рабочий контроль к решению производственных проблем. Например, администрация завода “Треугольник” использовала этот орган для пополнения запасов сырья и топлива. Она сумела даже провести решение об использовании женского труда в ночное время. В то же время администрация отказывалась предоставлять сведения об источниках сырья и зарубежных связях. По сути, рабочий контроль превращался в подсобные органы администрации, помогающие разрешать вопросы снабжения и организации труда. Данная опасность была подмечена и в Центральном совете ФЗК Петрограда, указавшем, что “контроль не может иметь действительной силы, если огромная область торговых операций будет изъята из-под их наблюдения”.
Из многообразия версий рабочего контроля советскому правительству предстояло выбрать наиболее оптимальную. Сделать это было непросто, поскольку новой власти, с одной стороны, следовало выполнить свои обещания и защитить интересы работников, а с другой - не допустить хаоса в управлении экономикой.
В своем “Проекте положения о рабочем контроле” председатель СНК Владимир Ленин стремился примирить противоречия. На заседании Петроградского совета он заявил: “Согласно этому закону, фабрично-заводские комитеты составляют государственное учреждение”. Но управлять рабочие организации должны были “под общим руководством Советской власти, единственно суверенной”.
14 ноября 1917 года ВЦИК и СНК приняли “Положение о рабочем контроле”. В документе говорилось, что контроль вводится “в интересах планомерного регулирования народного хозяйства”. Он устанавливался над производством, куплей, продажей и хранением материалов, а также за финансовой деятельностью предприятий. В отличие от анархо-синдикалистской версии, здесь общее руководство осуществлял городской или районный совет рабочего контроля - орган соответствующего Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Для управления рабочим контролем в масштабах всей страны создавался Всероссийский совет рабочего контроля, состоящий из представителей ВЦИК, исполкома Всероссийского совета крестьянских депутатов и Всероссийского совета профессиональных союзов.
В данном “Положении” проявилась тенденция к общественно-государственному регулированию народного хозяйства. По сути, большевики стремились возглавить рабочую стихию, превратив разрозненные действия органов рабочего контроля в хорошо организованный поход против капиталистов. При этом Владимир Ленин и его сторонники не настаивали на “жесткой” модели рабочего контроля: выбор его “пассивной” или “активной” версии зависел от конкретных обстоятельств. Это оставляло советской власти поле для маневра между радикальными и умеренными организациями рабочих, а также давало шанс на “конструктивные” отношения с предпринимателями.
Время для “красногвардейской атаки на капитал” еще не пришло…
Автор - к.и.н., доцент, зав. лабораторией по анализу и прогнозу профдвижения СПбГУП