Фото: Panoramic / Zuma / ТАССРеформа трудового законодательства - один из самых ожидаемых шагов Эммануэля Макрона. И французы, и их президент при этом рискуют, но каждая из сторон - по-своему.
РАЗДЕЛЯЙ - И…
Сенат Франции 3 августа одобрил законопроект, касающийся изменений в трудовом законодательстве. Ранее он был поддержан Национальным собранием страны. В частности, теперь исполнительная власть сможет вводить новые трудовые нормы подзаконными актами.
Как известно, отношения Эммануэля Макрона, нынешнего хозяина Елисейского дворца, с профсоюзами были, мягко говоря, сложными задолго до президентских выборов (см. также "Солидарность" № 17, 2017). Едва вступив в должность министра экономики летом 2014 года, он призвал увеличить 35-часовую рабочую неделю, а позже заявлял, что “проблема Франции - слишком хорошо защищенные рабочие”. Подобная инициатива в итоге получила название “закона Макрона”. Профсоюзные активисты таких подходов молодого чиновника не забыли. Скажем, в июне 2016 года представители французской Всеобщей конфедерации труда закидали своего оппонента сырыми яйцами. Глава того же профсоюзного объединения Филипп Мартинез накануне второго тура недавних президентских выборов призвал не голосовать за Марин Ле Пен (о ее предвыборной программе - см. "Солидарность" № 7, 2017), но так и не заявил о поддержке Макрона.
И вот теперь - новый повод для напряженности как минимум между частью профсоюзов и главой Франции. Среди инициатив властей, которые анонсировались прессой, - наделение администрации предприятия правом вести переговоры с представителем персонала, не уполномоченного профсоюзом. Активисты последних вполне логично восприняли такую идею как намерение постепенно вывести их “за скобки”. Ряд вопросов, например связанных с рабочим временем, предлагалось определять договоренностями внутри предприятия, а не отраслевыми соглашениями. Здесь у профсоюзов в очередной раз появился повод заявить, что работодатели при поддержке властей явно хотят использовать древний принцип “разделяй и властвуй”.
Кстати, этот принцип проявился уже в ходе проходивших в июле консультаций французского Минтруда с профсоюзными объединениями. Переговоры проводились в двустроннем формате, то есть с представителями каждого из таких объединений отдельно.
Среди других идей, вызвавших серьезные дискуссии, - слияние представительных органов трудящихся и ограничение компенсаций за незаконное увольнение. Критики инициативы “слияния” с иронией предлагают представителям бизнеса тогда и функции всех топ-менеджеров на предприятии передать одному человеку.
Безусловно, профсоюзное движение Франции неоднородно. Некоторые объединения были больше удовлетворены итогами таких переговоров. Скажем, представители Французской конфедерации христианских трудящихся ранее выражали надежду, что ряд их требований услышан властями. Ряд идей реформы еще в мае одобрила Французская демократическая конфедерация труда. Но и жестких противников у реформы тоже хватает.
НЕ ВСЕ МИНИСТРЫ ОДИНАКОВО ПОЛЕЗНЫ
Все это - на фоне скандалов вокруг правительства. В частности, сенатор левых взглядов Элиан Ассаси обвинила министра труда Мюриэль Пенико в извлечении личной выгоды из массового увольнения работников в пору, когда Пенико работала директором по кадрам группы Danone. По данной версии, котировки акций этой международной компании резко подскочили в апреле 2013 года, после того как были уволены около 900 работников по всему миру. А будущая госпожа министр воспользовалась случаем, продав свои опционы на акции и заработав на этом более 1 млн евро за день. Логика критиков проста: будет ли отстаивать права трудящихся человек, который на их увольнениях уже делал деньги? Сама Пенико, впрочем, отвечала на обвинения, что размер ее основного вознаграждения в корпорации был определен задолго до массовых сокращений сотрудников.
Другая мера, которая тоже не прибавляет команде Макрона сочувствующих, по крайней мере в левой среде, - корректировка налоговой системы. Президент Франции обещал, что уже в 2018 году солидарный налог на состояния будет заменен новым, затрагивающим лишь недвижимость, но не вложения в финансовой сфере. Такая мера будет выгодна наиболее обеспеченным слоям населения. Но ведь правительство само всегда подчеркивало необходимость “жесткой экономии” - поиска новых источников доходов бюджета и урезания государственных расходов. Недаром премьер страны Эдуар Филипп как-то признался, что правящая команда стремится “успокоить” французов, говоря с ними “языком бухгалтерии”. Но, с точки зрения оппонентов властей, бухгалтерия в таком случае получается двойная, точнее - двуличная: на наиболее состоятельных гражданах правительство экономить не желает, а напротив, готово дарить весьма серьезные налоговые послабления.
РОКИРОВКА ПО-ФРАНЦУЗСКИ
Прогнозы о будущем Эммануэля Макрона становятся все пессимистичнее. В связи с трудовой реформой ему прочат как минимум всплеск уличных протестов в сентябре. Наподобие тех, что в 2016 году сопровождали продвижение правительством социалистов “закона Эль-Хомри”, позволяющего увеличивать рабочий день, упрощающего процедуру увольнения работников и ограничивающего выплаты при увольнении. Некоторые предполагают, что нынешний французский президент может кончить, как два его предшественника, не сумевших переизбраться на второй срок (причем Франсуа Олланд даже не решился второй раз участвовать в выборах).
Действительно, Макрон рискует. Отметим хотя бы один аспект. Раньше во Франции премьер должен был принимать на себя первую волну критики и, в идеале, прикрывать президента (если они были из одной команды). Потому премьер подчас дорабатывал на своем посту лишь примерно до середины срока полномочий президента. Уже при Николя Саркози ситуация поменялась: рейтинги доверия более взвешенного главы правительства Франсуа Фийона через некоторое время опередили президентские. Сегодня мы видим, что Макрон нередко более резок, чем премьер Филипп. Последний, например, обещал, что новые подходы к упомянутому выше солидарному налогу на состояния изменятся не ранее 2019 года. А президент хочет реализовать эту спорную меру на год раньше. Схожее разделение ролей (более жесткий Макрон - более умеренный Филипп) можно было наблюдать и в некоторых кадровых вопросах. Но не выйдет ли в итоге, что и за непопулярные меры властей первым будет расплачиваться именно президент, а не премьер?
Надо помнить, впрочем, про важный парадокс французской политики. С одной стороны, непопулярные социальные реформы здесь часто вызывают уличные акции протеста огромного размаха. С другой - для инициаторов таких реформ эти массовые протесты вовсе не означают конца политической карьеры. Совсем наоборот. Среди ключевых участников недавней президентской гонки был уже упомянутый Фийон, правительство которого в свое время реализовывало ряд весьма неоднозначных, непопулярных мер в сфере пенсионной системы и трудового законодательства. А в 2002 - 2004 году он же, занимая пост министра социальных дел, труда и солидарности, проводил непопулярные реформы, которые тесно связывали с его именем (меры в пенсионной сфере запомнились как “закон Фийона”). Тем не менее этой весной он был буквально в шаге до выхода во второй тур, и позиции его подорвал вовсе не груз прежних реформ, а знаменитый коррупционный скандал, связанный с его супругой.
Правда, Фийон мог опереться на консервативное ядро своего электората, которое неоднозначные социальные реформы даже поддерживало. У Макрона ситуация сложнее. Его образ находится в менее жестких рамках, то есть поле для поиска новых сторонников у него шире. Но и удержать их ему труднее.
И все же этот материал можно закончить на довольно оптимистичной ноте для Макрона. За короткий период пребывания в Елисейском дворце он показал себя неплохим стратегом - не попал в “заложники” к более зрелым и опытным политическим попутчикам, а импульс победы в президентской гонке по максимуму использовал на парламентских выборах. Поставить крест на его карьере будет не так просто. А вот французам все-таки придется приготовиться снова расстаться как минимум с частью привычных социальных гарантий. “Язык бухгалтерии” ведет именно в эту сторону.
Автор - ведущий аналитик Агентства политических и экономических коммуникаций
