УЧАСТНИКИ: Амирхан Самирханов, председатель Федерации профсоюзов Республики Башкортостан; Рифат Хайрулов, председатель первичной профорганизации ООО "Башкирское карьероуправление"; Светлана Климова, председатель объединенной профорганизации Управления вневедомственной охраны при МВД РБ; Валерий Апокин, зампред ФПРБ; Ленара Иванова, зампред ФПРБ; Руслан Дашкин, ведущий специалист пресс-центра ФПРБ; Ильшат Рысаев, зав. кафедрой госслужбы и управления Башкирской академии госслужбы и управления; Николай Лифанов, председатель профсоюза машиностроителей РБ; Александр Мельников, председатель республиканской организации Российского профсоюза работников авиационной промышленности; Вильдан Акчурин, председатель первичной профорганизации ОАО "Салаватнефтеоргсинтез"; Нина Радько, секретарь республиканской организации профсоюза работников народного образования и науки РФ; Салават Джанибеков, главный редактор газеты ФПРБ "Действие"; Залифа Мухамедьянова, зампред профсоюза работников строительства и промстройматериалов РБ; специалисты аппарата ФПРБ.
ВЕДУЩИЙ: Александр Шершуков, главный редактор центральной профсоюзной газеты "Солидарность".
А. Шершуков: - Перед тем как говорить об эффективности коллективных действий, нужно определиться в терминах и понять, какие коллективные действия в данном случае мы обсуждаем.
Уровень. Мне кажется, что речь здесь идет не о любых коллективных действиях, то есть не о забастовках или митингах, инициированных профкомом одного предприятия, а о действиях на уровне отрасли, региона, на межотраслевом уровне. Как пример можно привести несколько акций, проходивших некоторое время назад на межотраслевом всероссийском уровне, - коллективных действий работников образования, культуры и здравоохранения.
Цели. Так получилось, что традиционно целью коллективных действий является принятие соответствующим властным уровнем определенных решений. В качестве примера - если мы вспомним акцию ассоциации профсоюзов производственной сферы - можно привести требование повышения нижней планки пенсии до уровня не ниже 40% утраченного заработка. Если брать региональный уровень - это, к примеру, недавние акции, проводимые Иркутским облсовпрофом с целью внесения поправок в региональный бюджет.
Обратите внимание - почти невозможно привести примеры коллективных действий уровнем выше одного предприятия, которые были бы направлены на повышение зарплаты отдельным "работодателем-негосударством" (частной компанией, фирмой и т.д.). То есть в отношении таких работодателей практически не проводится скоординированных акций, кампаний, коллективных действий отраслевых профсоюзов или же кампаний нескольких региональных профобъединений, если эта частная компания действует на межрегиональном уровне. Возможно, у вас такие примеры есть, и было бы интересно услышать... Можно вспомнить в качестве примера акции, которые проводились в 90-х годах профсоюзами угольщиков - как Росуглепрофом, так и не входящим в ФНПР независимым профсоюзом горняков. Но их требования относились скорее к государству.
Некоторое время назад, в конце 90-х - начале 2000-х годов были акции авиадиспетчеров. Но опять-таки - в качестве собственника там выступает государство.
Формы коллективных действий. Традиционно - это митинги, пикеты, более продолжительные действия в один или несколько этапов. Такая форма, как забастовка, в формате коллективных действий уровнем выше одного предприятия пока ни разу мне не встречалась. Была попытка проведения забастовки в рамках одной профессии, а именно, теми же авиадиспетчерами. Но нужно учитывать, что это небольшая и специфическая отрасль, в том смысле, что она объединяет численно небольшую группу людей достаточно высокообразованных и на тот момент относительно немало зарабатывавших, если сравнивать со средним уровнем зарплат в стране.
Значит, если переходить к теме эффективности коллективных действий, то чью конкретно эффективность мы можем оценивать? Как я уже перечислял, это пенсионная акция ассоциации профсоюзов производственной сферы, несколько акций профсоюзов бюджетников и несколько акций с соответствующими этапами, которые проводила Федерация независимых профсоюзов России.
Я считаю, что будет некорректно, если я стану излагать свои личные оценки эффективности коллективных действий. В том числе потому, что я не являюсь выборным профсоюзным работником. Мне было бы интересно услышать ваше мнение. Но при этом я хотел бы зафиксировать некоторые проблемы, которые были связаны с проведением всех этих акций.
Первая тема. Она заключается в формулировке проблемы, побуждающей к действию. Каким образом внутри профсоюзов - внутри одного профсоюза, внутри нескольких профсоюзов, внутри объединений региональных либо всероссийского - формулируется тема предстоящих коллективных действий?
Мне представляется, что обсуждение темы и определение финального лозунга почти в каждом из тех примеров, которые мы рассматриваем, проводились относительно небольшим количеством профсоюзных руководителей. Нюанс следующий: выигрывая в скорости принятия решения, необходимого для проведения акции, мы теряем такие элементы, как более подробное обсуждение и элемент массовой пропаганды внутри каждого из нижестоящих профсоюзных уровней. Если речь идет об отраслевом профсоюзе, то теряются доходившие бы в ином случае до первички обсуждение и пропаганда. В результате очень часто (опять-таки - оценивая акции через некоторое время) эти акции напоминали такую историческую ситуацию, когда во время Первой мировой войны солдат русской армии призывали воевать за черноморские проливы Босфор и Дарданеллы. При этом подробно не поясняя - почему именно Босфор и Дарданеллы должны быть целями, ради которых нужно идти и умирать? Это - раз.
Вторая тема - формат коллективных действий. В этом смысле некоторым исключением была пенсионная акция профсоюзов производственной сферы у Белого дома в Москве с эффектным действием - запуском черных воздушных шариков, что символизировало проблемы, связанные с пенсией и пенсионной реформой в стране. Это было эффектно. Поэтому и зацепило, в том числе СМИ.
Традиционно же алгоритм проведения коллективных акций выглядит так (я попытался его сформулировать вне зависимости от отрасли и региона). Вначале - митинг у памятника Ленину. Пикет у здания администрации региона или города. Резолюция. После ее принятия граждане расходятся, а профсоюзные руководители встречаются с представителями власти и подписывают - в лучшем случае, кстати, - протокол о намерениях. Вот такой общий алгоритм. Я его не пытаюсь оценить как положительный или отрицательный. Просто на примере уже достаточного количества таких публичных акций этот алгоритм можно зафиксировать как некоторые - нравящиеся или не нравящиеся - стандарты поведения, которыми профсоюз сегодня пользуется.
Следующий пункт - результат. Можно спорить о том, является или не является победой подписание определенного протокола с представителями власти. Либо - соглашения, принятия неких обязательств органами власти на себя. Но форму, в которой участники коллективных действий информируются о результатах их активности, в настоящий момент нельзя признать полностью приемлемой. В том смысле, что люди не знают - в чем, собственно, заключается конкретная победа?!
Это такие традиционные проблемы, которые возникают на пути к коллективным действиям, в их процессе и по окончании. Но есть и некоторые экстраординарные ситуации. Их тоже можно рассматривать, как Льва Толстого, - как "зеркало русских коллективных действий".
Вы, наверное, в курсе ситуации, которая произошла в Орле. Если очень коротко, то в определенный день в регионах должны были проходить митинги или пикеты. Из Орла пришла информация о проведенном пикете. Но чуть позже выяснилось, что никакого пикета на самом деле там не было. То есть не то что количество собравшихся людей было указано неверно - скажем, не 500 человек, а 200. Там вообще ничего не было. Но проблема-то не только в этом проявилась. Она оказалась глубже. Когда мы в газете попытались разобраться в этой ситуации, выяснилось, что, во-первых, это была не инициатива одного руководителя ("ничего не проводить, но отчитаться"), а чуть ли не полусекретное решение почти всего местного профсоюзного руководства. Когда сия ситуация всплыла наружу, на эту тему было принято соответствующее постановление исполкома ФНПР: региональному объединению поставить вопрос относительно руководителя, а отраслевым профсоюзам задать вопрос руководителям своих региональных представительств - "как же вы, ребята, так поступили?". И через некоторое время выясняется, что из всех отраслевых руководителей слегка пострадал только один человек. А остальным - даже слова не сказали!
В связи с этим вопрос об эффективности коллективных действий приобретает некоторую сюрреалистическую окраску. Какой смысл собираться и голосовать за акции, принимать решения, если потом они не выполняются? А когда выяснится, что ничего не выполнено, то на это все равно можно не реагировать. Понятно, что ФНПР - федерация, а не унитарный профсоюз. Тем не менее, за свои слова и поступки нужно же какую-то ответственность нести...
О перспективах. С одной стороны, мне представляется, что в ближайшее время в связи с принятием решения о введении региональных систем оплаты труда увеличится число региональных акций бюджетников. И при этом акцент в рамках профсоюзов бюджетников будет перенесен с общероссийских акций в большей степени на уровень регионов. Второй момент - мне представляется, что увеличится число акций против "негосударственных работодателей", то есть против частных компаний. Скорее всего, эти акции будут проводиться в рамках отдельных отраслевых профсоюзов.
Возможно, вы читали в "Солидарности" о необходимости либерализации законодательства о забастовках. Эта проблема уже начала обсуждаться, во всяком случае, внутри профсоюзов. В свое время работодатели лоббировали изменения ТК под маркой необходимости увеличения так называемой "мобильности рабочей силы". Теперь у "мобильной рабочей силы" должны быть более мобильные средства противостояния во взаимоотношениях с работодателями. Но нужно зафиксировать в качестве проблемы: в настоящий момент у подавляющего большинства отраслевых профсоюзов отсутствует такая вещь, как забастовочный фонд. И отсутствует, к сожалению, даже постановка этой проблемы на публичном уровне.
И последнее. Внутри профсоюзов необходимо размышлять над разработкой новых форм проведения коллективных действий. Это связано не с их сущностью. По большому счету, митинг-пикет-забастовка - другого не выдумать. А речь идет о новом оформлении, в том числе внешнем, этих действий...
И. Рысаев: - Первое - для чего мы эти формы ищем? Они могут найтись, если есть содержание. Формы народ сам найдет, сами профсоюзные организации. Формы никогда сверху не спускались, они придумывались в реальной борьбе. И придумаются. Нужно думать о содержании наших действий.
Второй тезис. По моим наблюдениям, в последние годы профсоюзы потеряли свою идеологическую уверенность. Во-первых, непонятно было, какое государство мы строим, какое общество. Во-вторых, как взаимодействовать с государством - отсоединить себя от государства позиционно, платформу свою обозначить. В свое время профсоюзы под государством были, огосударствленные профсоюзы. И вот сейчас стало нужно выйти и сказать: мы - профсоюзы, мы выражаем интересы наемных работников. А каких наемных работников? Эти наемные работники как класс, как прослойка еще не только не сложились, но и сами наемные работники не обладали самосознанием наемного работника, чтобы полностью выразить свой интерес. И вот в какой-то момент профактив провис в некоем вакууме. Работодатели - тоже: непонятно - кто они, где они. Они не были объединены, как-то единой платформы у них не было. Этот процесс только начался... Сейчас возникает такая ситуация, что профсоюзы могут приобрести свою идеологическую ясность, четкость позиции. То есть - за что мы боремся в стратегическом плане. За социальную справедливость? Давайте так и скажем. Тогда мы будем искать, какие проблемы в этом плане, как реализуется социальная справедливость сегодня...
Далее, есть движение снизу, и есть движение сверху. Сверху - значит, сверху и стратегию надо обозначить, и сигнал подать, чтобы все профсоюзы - а они должны быть дисциплинированными - сказали "Есть!" и вышли в один день. И - "Есть!" - прекратили коллективные действия в другой день. А когда снизу брожение идет - это тоже проблема серьезная. Джинна из бутылки мы вытащим. А знаем ли мы четко, куда этого джинна вести дальше?
Я считаю, что проблема в том, что профсоюзы испытывают идеологическую неуверенность. Они четко не могут заявить, чьи интересы они защищают. Уверенности, к сожалению, не хватает, организованности не хватает. Но прежде всего - идеологической четкости не хватает, на мой взгляд.
Р. Дашкин: - Из-за того что отсутствует идеологическая составляющая нашей деятельности, мы действительно путаем, мы за кого: мы за власть (здесь власть и работодатель подразумеваются в одном ключе), либо мы за наемного работника? Проблема в том, что общественность наша имеет больше отношение к власти, чем к обществу. Эта общественность - своего рода избранное общество, играющее роль постоянного представителя остального общества перед властью. Общественность наша так привыкла жить рядом с властью, что в конце концов стало уже непонятно, кого она на самом деле представляет - общество перед властью или власть перед обществом. То есть на предприятиях у нас сложилась такая ситуация, что председатели первичек - в силу своей зависимости, финансовой или административной - к сожалению, часто представляют больше работодателей, чем непосредственно работников.
А. Мельников: - Во-первых, о проблеме, связанной с тем, как, каким образом определяется тематика проведения акций. Она определяется небольшой когортой, коллективом профсоюзных работников, именно профсоюзных деятелей. На мой взгляд, вот здесь мы очень здорово проигрываем, потому что тему акций нужно определять исходя из того, что говорит народ, что говорят члены профсоюза. А члены профсоюза - взять последний, скажем, квартал этого года - говорят вот о чем: почему профсоюз не организует акций протеста против того, что государство не осуществляет регулирование цен на товары первой необходимости? Тематику коллективных действий нужно определять по ситуации, сложившейся в государстве в целом и в отдельном регионе. И тематику нужно выбирать. Направлений, требований должно быть не пять и не десять - требование должно быть одно. Если речь идет о введении государственного регулирования, значит, нужно обозначать эту проблему. А никоим образом не так: повышение зарплаты бюджетникам, одновременно - повышение пенсий, одновременно... Когда все в кучу смешивается, люди не могут понять, чего же они хотят и ради чего выходят. Скажем, студент выходит - он не понимает, что такое пенсия. Ему до пенсии еще - как пешком до Москвы. Здесь нужно искать свой, как принято сейчас говорить, электорат - тех людей, которых нужно выводить на наши акции.
Во-вторых - о ситуации с проведением протестных акций. Мы опутали себя целой сетью различных соглашений, от коллективных договоров и до генерального. В Республике Башкортостан действуют территориальные соглашения, действуют отраслевые соглашения, и в каждом соглашении обозначено, что профсоюз берет на себя обязательство не призывать к протестным акциям в случае выполнения этого соглашения. С одной стороны, все правильно. Но с другой стороны, когда мы начинаем призывать к протестным акциям, нам могут в любое время сказать, да и уже говорят: что это вы - докажите, что соглашение не выполняется. Доказать, как правило, это довольно-таки сложно, потому что здесь необходим глубокий анализ ситуации по тому или другому аспекту. Поэтому нам, профсоюзной стороне, нужно быть как можно осторожнее и пытаться все-таки таких записей в соглашениях - об отказе от коллективных действий - избегать.
Тем самым мы себе развяжем руки, чтобы можно было, скажем, мне, как руководителю профсоюза работников авиационной промышленности, призвать членов профсоюза к акции в поддержку тех же самых бюджетников. Я не могу просто-напросто вытащить людей с предприятия, потому как они работают и все условия колдоговора по отношению к ним выполняются. И если я только начинаю там вести какую-либо агитационную работу, мне говорят: друг, ты нарушаешь законодательство. И они совершенно правы. То есть в государственном плане нам необходимо настаивать на том, чтобы наши представители в Госдуме и та фракция, с которой ФНПР заключала соглашение, наши идеи все-таки отстаивали. А идея такая: если бы мы хотели объявить, скажем, общенациональную акцию протеста, то мы должны иметь возможность сделать это на законных основаниях.
Я в целом согласен с коллегой - идеологии единой нет. Но, уважаемые коллеги, нам с вами нужно понимать, что наша, профсоюзов, главная идеология, наши главные идеологические ценности - это интересы тех людей, которые выплачивают нам членские взносы. Вот наша с вами идеология. Если я, допустим, считаю, что мне нужна какая-то идея, ради которой я должен пойти на баррикады, дойти до гильотины, то Иван Иванычу, который платит взносы в профсоюз работников авиационной промышленности, важно, чтобы сегодня колбаса была, скажем, по два двадцать. То есть нам важно учитывать чаяния, требования членов профсоюза.
Для этого необходимо, чтобы мы от теоретических измышлений все-таки перешли к практике. Нам нужна широкая сеть наших, профсоюзных социологов, которые бы оперативно изучали социальную обстановку. Здесь я возвращаю вас опять к понятию социального аудита в широком понимании этого слова. Это и социальная отчетность работодателей, и в то же время исследование профсоюзами всех этих болевых точек. Тогда мы можем определить тематику коллективных действий с точностью до десятых или до сотых долей процента. Не потому, что там, скажем, Шмаков или Самирханов на генсовете решили, что надо идти туда. А потому что нам люди говорят, что нужно идти туда. Мы просто-напросто эти требования должны ввести в цивилизованное русло, скажем, немножко отредактировать, и с этими требованиями выходить. Тогда будет польза от этих вещей, будет мотивация профсоюзного членства, и члены профсоюза будут говорить, что да, действительно профсоюз этим вопросом занимается. Пусть мы не добились результата какого-то, желаемого нами. Но люди видят, что мы занимаемся этим делом.
Теперь - об информированности членов профсоюза, участников какой-либо акции о результатах этой акции. Мы попробовали этим активно заняться. После того как Шмаков дал интервью по результатам последней общероссийской акции, мы сразу же выпустили листовку, для того чтобы ее поместить на видных местах в каждом цехе, в каждой бригаде, в каждом отделе. И вот эта штука играет, оказывается, гораздо больше, чем выступление на телевидении. Эти вещи нам не нужно забывать. Не надо гнаться сейчас за сверхсовременными технологиями, а вот те технологии, которые у нас есть, ими надо пользоваться.
Мы считаем, что проводимые акции дают свой положительный эффект. Хотя бы небольшой, но есть эффект. В качестве примера - акция, которую полтора года назад ассоциация "оборонных" профсоюзов проводила. Результаты такие: по требованию профсоюзов была создана военно-промышленная комиссия, которая рассматривает вопросы банкротства предприятий оборонного комплекса уже через свою призму. И сейчас какому-либо господину, у которого много денег, не просто обанкротить это предприятие и скупить его на корню. Есть польза от этого дела. Разработаны и работают ряд программ. Но в этом плане все-таки невелика информированность людей, которые - подчеркиваю еще раз - платят членские взносы в отраслевые профсоюзы.
Н. Радько: - Мы в своей работе очень часто прибегаем к активным действиям. Если раньше, в 90-х годах, когда и зарплату-то не выплачивали, мы использовали такую форму, как забастовки, то сейчас мы чаще используем другие формы - митинги, пикетирование органов власти, органов управления, сбор подписей и направление телеграмм. В этом году мы участвовали в четырех таких больших акциях. Это и за достойную зарплату, и за достойную пенсию, и по проблемам работников дошкольных образовательных учреждений. И вот на последней нашей акции в сентябре мы требовали, чтобы правительство выполнило свое обещание повысить зарплату работникам.
Хочу сказать и об итогах акций. Работники учреждений образования нашей республики направили более полутора тысяч телеграмм в адрес правительства России, в адрес президента Путина. И мы считаем, что именно это наше активное действие привело к тому, что у нас в республике было принято постановление о повышении зарплаты работникам образования даже раньше, чем оно было принято на федеральном уровне. В общем-то, конечно, не все акции достигают желаемого результата, но цель этой акции была достигнута.
Проблема в том, что мы не доводим до рядового члена профсоюза всю информацию о том, что сделали. Мы часто бываем на местах, и когда люди увидели, что им действительно повысили зарплату, мы говорим: "Ну, мы с вами действовали вместе. Вы ведь телеграмму посылали?" - "Да, посылали телеграмму". - "Вот мы с вами вместе и добились этого". Мы и на сайт помещаем информацию, и в газетах. Но где-то это передаточное звено все равно обрывается... Может, действительно надо какие-то листовки выпускать, чтобы хотя бы в своем "Профсоюзном уголке" люди прочитали и поняли: да, действительно, вот мы участвовали - и мы этого добились. Иначе получается такая картина: люди участвовали в акции, но не знают о ее результатах. Вот в этом наша проблема.
Еще один вопрос. Когда мы проводим митинги, мы собираем тысячи участников. И по десять тысяч участвуют в этих акциях. Но нам нужно добиваться, чтобы на эти акции приходили и представители органов власти, органов управления. Иначе у нас в последнее время получается так, что вот эти митинги мы собираем и сами себе рассказываем, плачем о том, как нам тяжело жить, принимаем резолюцию - и вроде как кому-то мы ее вручаем. А нужно, чтобы представители органов власти участвовали и ответили на вопросы наши тут же, на митинге, и мы вручили бы эту резолюцию именно тому, кому она предназначена.
А. Шершуков: - Скажите, пожалуйста, а с вашей точки зрения, эта цепочка по информированию членов профсоюза - она где обрывается, на каком уровне?
Реплика из зала: - Цепочка эта, на практике, у нас прерывается в некоторых первичных организациях. То есть информация иногда не доходит до цехов, непосредственно туда, где работают люди. Вот получили в первичке информацию (организацией подготовлена, отработана), а пока не ткнешь носом, пока не заставишь вывесить эту информацию или дать ее председателям профсоюзных цехкомов...
Н. Лифанов: - Я хотел бы полностью согласиться с выступавшими - в том плане, что у нас идеология действительно какая-то расплывчатая. Мы - как обезьяны, которые и умные, и красивые, и мечутся, не знают, в какую сторону прибиться - то ли к умным, то ли к красивым. Отсюда и недоверие к нам как руководителям, потому что все считают, что, мол, вы там наверху, это вы - власть, значит, начальники, и наши проблемы вам до лампочки. Это первое.
Я согласен, что информированность сверху о том, что мы здесь делаем, до низа не доходит абсолютно. Потому что всё замыкается на председателе профкома. А что есть сейчас многие профкомы на предприятиях? Это те же отделы по культурно-массовой работе, и всё. Многие цеховые комитеты сегодня - это вообще ноль абсолютный. И профгрупорги. Потому что человек, работая за станком, если даже рот откроет немножко против начальника, да хоть против мастера, - всё, останется без зарплаты, а то и вылетит "автоматом".
Другая проблема, на мой взгляд, в том, что мы, объявляя акцию, в общем-то, не спрашиваем людей, нужна она им или не нужна. Допустим, в Германии, когда планируют какую-то забастовку, прежде всего делают опрос членов профсоюза: а согласны ли они бастовать-то? И если согласны с забастовкой менее 70%, то ее не объявляют. А у нас - хотим мы, не хотим - у нас все акции добровольно-принудительные. Чего уж говорить - на первомайский праздник по разнарядке сгоняем людей! Какая же тут эффективность? Мы все здесь свои люди собрались, и зачем нам скрывать друг от друга такие вещи? Здесь где-то наша машина буксует. То есть опять мы вернемся к тому, что у нас нет профсоюзной идеологии - своей, чисто профсоюзной. Мы хотим - и вашим, и нашим, а так не получается... Ну, и менталитет наших людей - тоже... Наши люди считают: если мы вас выбрали, вот вы для нас и "пашите", а мы посмотрим, что у вас получится. Это российский менталитет, от него никуда не уйдешь
А. Шершуков: - Я понял по словам нескольких выступавших, что профсоюзным работникам не повезло с народом... Давайте попробуем на эту ситуацию посмотреть немножко по-другому. Мы все очень хорошо научились формулировать, почему все так плохо получается на самом деле. Давайте попробуем немножко ракурс сменить, попробуем сформулировать: а как сделать так, чтобы получалось хорошо? Потому что каждому есть что сказать, какую гадость слышал, либо видел, либо стоял в стороне, а она где-то происходила...
Н. Лифанов: - Конечно, если мы знаем проблемы, то стараемся решать эти проблемы. Тот же институт представительства пытаемся ввести, сам народ просит: не надо нам цехкома, сделайте нам освобожденного заместителя председателя профкома, но чтобы он был наемный, специалист и т.д. Сегодня идет разговор о том, чтобы принимать в штат республиканского комитета региональных инспекторов труда и правовых инспекторов. Чтобы этот инспектор ежедневно бывал на предприятиях, осуществлял прием граждан по личным вопросам, по правовым, трудовым делам. То есть мы пытаемся эти проблемы перебороть - непросто это...
Второе. Я считаю, что худо-бедно, но молодежь, которая сегодня у нас, довольно активна. Единственное - что эту молодежь не допускают, не везде пускают. У нас получилось так еще с советских времен: для партийных есть партком, для среднего и пожилого возраста, для беспартийных - профком, а для молодежи - комитет комсомола. И молодежь - она как бы была не вхожа в профсоюзную структуру. И она так и осталась в стороне, по сути дела. Мы сейчас пытаемся подтянуть, но, тем не менее, у нас сколько еще людей живет с тем чемоданом, который носили... Не все приветствуют это дело. Даже то решение, которое мы приняли, - 5% от валового сбора направлять на молодежную работу - не все выполняют. Поэтому работу мы ведем и будем вести, иначе просто помрем, да и все. Я считаю, что молодежь сегодня - это единственная наша надежда, которая переломит вот эту ситуацию, сложившуюся в профсоюзе, и будет довольно-таки активной.
Л. Иванова: - Об эффективности коллективных действий профсоюзов. Я считаю, что в любом случае действия эффективны, если они есть. То есть даже то, что просто кто угодно вышел, - это мы показали свою эффективность, показали, что существует организация, которая может вообще просто провести какую-то акцию.
А по поводу результатов, которых мы хотим достигнуть, - конечно, они могут быть различны. Я понимаю эффективность действий профсоюзов Латвии, которые практически отправили правительство в отставку. Вот это супер, конечно! Эффективность наших действий - тут можно много спорить. Я считаю, достаточно эффективными были действия по недопущению прохождения правительственного варианта Трудового кодекса, это однозначно. В 2003 году мы добились 20-процентного повышения зарплат бюджетникам только своими коллективными действиями. 20 октября вышли - через месяц было постановление правительства, повысили зарплату, и в бюджете федеральном появились на это деньги...
Насчет повышения самосознания работающих. Это, конечно же, наша проблема. Люди сами никогда свое самосознание не повысят. То есть если нам нужно, а люди не идут - значит, это мы виноваты. Это в наших силах. Нужно проводить обучение рядовых членов профсоюза. Профактив мы наобучались уже, все очень грамотные. Нужно обучать просто членов профсоюзов. Причем давать человеку такие материалы, которые он домой понесет, жена будет читать, и будут друг другу передавать, и это, конечно, уже другое дело.
Мы говорим здесь о коллективных действиях, но почему-то не говорим о забастовочных фондах. Сколько было обсуждающих, но никто не сказал, что это основа основ - финансы. То есть нужны забастовочные фонды, о чем говорить. Но это могут делать только отраслевые профсоюзы. Федерация этого никогда не сделает. Я знаю, есть у металлургов, есть у машиностроителей...
Общим местом стало обсуждение неисполнения собственных решений. Мы 150 умнейших решений можем принять, но в итоге сами их не выполняем. На мой взгляд, здесь проблема в безответственности профсоюзных выборных органов, от самых высших и донизу. Нет никаких четких критериев деятельности, нет четкости в наших программах, нет количественных оценок нашей эффективности. И вот в этом, мне кажется, очень большая проблема.
В. Акчурин: - Нужна солидарность. Связь сверху донизу - она должна всегда присутствовать. Сегодня каждый член профсоюза ждет от председателя, которого он избрал: мы тебя избрали - давай ты делай, чтобы нам было хорошо. Но этого "хорошо" нельзя добиться, пока мы все не будем кричать, когда у соседа беда. Только тогда можно добиться успеха. Я думаю, недалек тот день, когда мы все равно придем к этому - будем в этих ситуациях идти навстречу и выходить с помощью. Вот, например, первомайская демонстрация. Оценивают - и работодатели, и власть - по массовости: они боятся массовости. Нужно друг друга поддерживать, тогда будет успех и будет результативность этих всех акций, которые организовывают.
С. Климова: - К сожалению, инициатива выступить с акцией исходит не от членов профсоюза. Может быть, поэтому иногда им даже неинтересны результаты этих акций. Я считаю, что задача наших первичек - донести до людей значимость проводимой акции. Вот тогда им будет интересен и результат. А что? Тогда они заинтересованы будут. Как показала практика.
Последние акции федерацией профсоюзов проводились с очень тщательной подготовкой. Были выпущены листовки, и я могла к людям прийти, объяснить, показать: вот посмотрите - ведь федерация делает это для вас. И когда заинтересуешь людей в том, что это делается для того, чтобы в первую очередь их интересы мы защищали в этих акциях, вот тогда уже люди начинают понимать, и, естественно, отсюда повышается активность участия в акциях. Вольнонаемный состав принимает активное участие в акциях протеста в знак поддержки. Я хотела бы, пользуясь случаем, поблагодарить присутствующих здесь работников федерации за тщательную подготовку к акциям, за подготовку листовок, плакатов и других печатных изданий - это тоже, в свою очередь, приобщает людей к этим акциям.
Пока люди не будут лично затронуты темой определенной акции, они будут безучастны. Я пример приведу такой - в 2003 году одной маленькой записью в бюджете Российской Федерации на 2004 год была запись, что все доходы вневедомственной охраны перечисляются в республиканский бюджет. Не было никакого постановления, ничего, и нам, вневедомственной охране, как гром среди ясного неба - вот эта вот строчечка! И тогда упала зарплата. Мы проанализировали и зарплату, и доходы. У людей упала зарплата более чем на 50%, а у некоторых категорий работников она упала на 70%! И когда люди уже ощутили, что действительно что-то не то, тогда они и пришли: "Светлана Михайловна!.." И мы провели акцию. Мы тогда просто-напросто стали "бомбить" российское правительство, забрасывать письмами, на которых были подписи всех наших работников. И эта вот акция - может быть, не протеста, а возмущения просто-напросто - это шло со всей России. И что вы думаете? Через определенное время, но, тем не менее, родилось 66-е постановление правительства РФ, которое определяло создание Федерального государственного унитарного предприятия охраны МВД России. То есть что хочу сказать? Может быть, получилось не совсем то, что нам хотелось, потому что мы хотели на региональном уровне, на базе нашего управления создать - Башохрану, а создали федеральное предприятие. Тем не менее люди поняли, что профсоюз, организовав вот эту акцию, собрав эти подписи, добился!..
Р. Хайрулов: - Я сейчас получаю второе высшее образование, и интересно было услышать от одного из преподавателей: "А что же вы в профсоюзе? Вот работодатель нанял частную охрану, он вас выгнал с предприятия - почему в профсоюзе нет силовой структуры?" Я не говорю, что нам нужна силовая структура. Но каким-то образом взаимодействовать... Вот мы говорим, что мы должны поддерживать другие предприятия. Допустим, сейчас началась какая-нибудь забастовка крупная. Ну как мы можем ее поддерживать отсюда? Каким-то образом выделить свою группу активных товарищей - езжайте на предприятие, вставайте около ворот и там поднимайте какие-то транспаранты.
З. Мухамедьянова: - На сегодня у нас основная из проблем - это неосознанное членство в профсоюзах. Социологи нам называют проценты: кто-то говорит 25%, кто-то - 40% осознанного членства в профсоюзах. И если человек состоит в нашем профсоюзе в силу привычки, то на многие наши призывы пойти куда-то он не идет. "Я состою в силу привычки - и довольствуйтесь тем, что я являюсь членом профсоюза".
Нам, профсоюзным работникам и председателям профорганизаций, сегодня нужно анализировать ситуацию в отрасли, находить болевые точки и на этих болевых точках уже срабатывать с нашими социальными партнерами... Ну, я не развиваю эту тему, потому что мы все знаем, что у нас неравноправны социальные партнеры. Во многих организациях, и мы это не скрываем, у нас профсоюз - по сути, с разрешения работодателей, и все это знают. И если сегодня работодатель запретит создать первичную профсоюзную организацию, то создать или воссоздать ее будет очень трудно. И это тоже проблема.
И с этой проблемой (она соотносится и с той же проблемой, что очень трудно привлечь людей к акциям) нам тоже нужно что-то решать. Надо работать с нашими председателями профсоюзных организаций, чтобы они, в свою очередь, работали на осознанное членство в профсоюзах. Я могу привести пример. У нас в "Салаватстекле" в какой-то период были сложные отношения с работодателем, не могли, например, заключить коллективный договор. Работодатель действовал по традиционной схеме - запретил пользоваться многотиражной газетой. А наш профсоюзный комитет выпускал бюллетени и полностью расписывал еженедельно, что делает профком для того, чтобы решить тот, другой, третий вопрос. И очень эффективно сработало это, и заключили коллективный договор, и пошло решение тех или других проблем, которые возникали...
Реплика из зала: - Не пора ли подумать о теме "профсоюзы и политика". Мы помним те времена, когда создавалось политическое крыло профсоюзов во главе с Фроловой, с Исаевым. Оно не умерло, оно перешло, трансформировалось - трансформировалось именно в государственную партию власти - примкнуло к "медведям", примкнуло там ко всем делам... Поэтому здесь надо думать о том, что если мы идем в политику - то в политику надо идти через наших депутатов, через депутатов именно от профсоюзов, которые могут пойти по одномандатным округам. По партийным спискам вряд ли мы во власть придем и вряд ли там что-то сделаем. Поэтому здесь нужно нам подумать. Может быть, как Рифат совершенно правильно говорит, и возобновить нам, чтобы работать более целенаправленно, ту же самую солидарность. Вернуться к этому вопросу нужно. Один раз обожглись, но не надо сейчас дуть на воду, когда мы обожглись на молоке. Надо подумать. Иначе, по-другому мы никогда не придем ни во власть, никуда, если не будет нашего политического крыла. А работать по договорам с партиями - ну, извините, это, конечно, штука хорошая, но сегодня так, а завтра по-другому.
В. Апокин: - Не собирался выступать только по той причине, что за годы руководства координационным комитетом солидарных действий федерации я наслушался столько... И наговорился еще больше. Сколько мы говорили, сколько мы слушали друг друга... И я еще раз убедился в одном: все-таки то, что мы говорим, надо научиться примерять на себя. Переводить на свою роль - и в профсоюзном движении, и на тему сегодняшних солидарных действий.
И что, забастовка - это цель, что ли? Развитое государство ставит задачу: все вопросы, конфликты решать в досудебном порядке, переговорами. А мы усиленно мучаем вопрос: как сделать так, чтобы закон позволял забастовки. Да нет этих забастовок - ни по той процедуре, ни по новой не будет. Поверьте, практика показывает: будет процедура, позволяющая в три дня организовать забастовку, - забастовок как не было, так и не будет. При том стиле работы многих профсоюзов, который есть сегодня.
Здесь рассказывали, что сложные препятствия для реализации соглашений... Я еще ни одной конфликтной забастовки не видел из-за невыполнения отраслевого соглашения в Республике Башкортостан (я про всех говорить не буду), и в том числе - из-за невыполнения коллективного договора.
Законов у нас полно. Ну что мы хотим - еще какие-то законы? Все время координационный комитет проводится, и все время говорят: вот нам бы еще такой закон, по которому все законы обязаны выполнять...
И конечно, это проблема структуры. Тут однозначно. Структура профсоюзов сегодня должна сама себя перебороть и найти те формы, от которых надо уйти. Правильно говорят - зависимый профком. Ждать от него - хоть ты ему информацию на стол положи, на голову повесь - он все не может... Значит, независимые структуры - Лифанов о которых говорил. А как активно мы их внедряем? Один внедряет, остальные пока кое-как...
А. Самирханов: - Результаты коллективных действий - мне кажется, эту тему мы впервые вообще обсуждаем. Мы об этом, уважаемые коллеги, ни на исполкоме не говорим, ни на генсовете, мы только принимаем решение провести акцию протеста. Здесь начинаются сомнения: какой-то регион хочет, кто-то не хочет...
И каждый раз, когда мы объявляем акцию, есть отдельные личности, которые первым делом говорят: а вы обсудили в администрации президента, в правительстве переговорили? Но если мы будем у президента, у правительства спрашивать, проводить ли нам забастовку, то нас никогда не поддержит никто. Правительству и вообще чиновникам не нужно никаких колебаний, им нужно спокойствие, стабильность.
Но я хотел бы на несколько моментов обратить внимание. Прежде всего - мы не солидарны между собою. Акция объявляется, а подход всех отраслей и регионов - разношерстный. Одни поддерживают, другие не поддерживают, одни проводят, другие не проводят.
Еще одна проблема. Если, например, по вертикали взять: наши центральные комитеты профсоюзов направляют усилия на то, чтобы, во-первых, передать полномочия по организации коллективных действий на территории - вот вы там давайте проводите и т.д. Я еще никогда не видел, чтобы кто-то приезжал организовывать какое-то мероприятие из центрального комитета профсоюза.
Далее. Вот мы говорили о самосознании и т.д. и т.п. А люди сегодня просто не знают, чем вообще занимаются профсоюзные лидеры, профсоюзные руководители, - вот какова эта информированность, о чем мы с вами говорили! Но я к этому хочу подвести таким образом: вот наш президент мне все время говорит: "Вы, профсоюзы, очень слабые". Я говорю: "А в чем вы видите слабость?" А он говорит: "Да ваши вопросы не решаются ведь только по этой причине. Если бы сила профсоюзов была такая же, как во Франции, - вы вечером объявили - утром миллион человек вышли на улицу..." Мы не ставим вопрос, чтобы жечь там костры, машины, дома и т.д. Не об этом речь. А речь идет о нашем единстве - вот таким образом мы обратили бы внимание правительства. Бывает же - так: на Горбатый мост 500 - 700 человек придут и считают, что тем самым вопрос решат. Нет.
Вот я вспоминаю, когда мы пикетировали наш Белый дом - администрацию президента, правительство и т.д. Да, они вышли. А теперь мы собираемся, проводим первомайский митинг, может, еще какой-то митинг - могут прийти министр или еще кто, но на уровне высшем - он не приходит. И поэтому когда письма мы направляем Путину, в правительство - ответа нет. Ответа не будет до тех пор, пока мы будем малой кучкой междусобойчики организовывать. А когда мы - вся страна встанет, поднимутся, встанут предприятия и прочее... Но до этого вырасти еще нужно. И вот мы от этого только и страдаем.
Пример приведу. На протяжении многих лет председатель машиностроителей Трудов, уже покойный, говорил об объединении. Сколько объединилось регионов? Все время говорим: надо объединяться. Никто не объединяется! Каждый за свой регион держится - хочет маленьким князьком быть. Четыре человека в ЦК работают - считают, что все, ладно, ЦК есть. Пока мы структурно не изменимся, пока мы не объединимся, пока мы не станем той организованной силой, какой сегодня стали, например, хотя бы работники образования...
И последнее - о финансовых наших вопросах. Мы много говорим сейчас: листовки нужны, прочее там. А сколько вообще отчисляется денег? Почти все деньги остаются в первичках - у нас их нет. А какие забастовочные фонды? Что можно тут создать?..
Я благодарю за сегодняшнее обсуждение, за мнения. Я высказал свои мысли. Можно очень долго говорить, мы уже возмущаемся этим в республике. Но дальше если вот такая структура и будет - от этого с каждым годом мы становимся хуже и хуже. Мы находимся у черты той самой, когда профсоюз начнет разваливаться.
В отношении партии - я полностью солидарен с молодыми, которые уже высказывались.
