Рисунок: Дмитрий Петров / "Солидарность"
Продолжаются гадания на “обличительном заключении” в иске Генеральной прокуратуры против ФНПР. В обновленной версии иска добавилось ответчиков и добавилось объектов, которых хотят обратить в доход государства. Один из перестроенных объектов хотят забрать сразу и в нынешнем виде, и в изначальном. “Солидарность” продолжает вести репортажи из временной петли, созданной в зале Гагаринского суда.
Уже больше пяти месяцев идет судебный процесс против профсоюзов и тех, кто когда-либо покупал профсоюзное имущество. Чего хочет прокуратура? Если коротко: признать, что как профсоюзы, так и все, кто покупал у них недвижимость, - участники коррупционных схем. Особенно если у имущества сменился профиль использования. Сделки якобы антисоциальные и должны быть признаны ничтожными, а нынешние хозяева объектов обязаны теперь это имущество отдать государству. Причем речь идет не только о той части имущества, которая была реализована, но также и о том имуществе, которое по сей день принадлежит профсоюзам и используется в том числе в организации санаторно-курортной деятельности. Ответчики считают, что это беспредел - Генпрокуратура пытается заниматься переделом собственности. Новые собственники имущества, зачастую далеко не первые в цепочке продаж, вообще не понимают, почему к ним предъявлены претензии.
Материалы по теме - см. "Солидарность" № 19, 23, 24, 26, 2022, монолог главного редактора "Хрестоматия правового беспредела".
В конце июля прокурор в четвертый раз с начала процесса уточнил исковые требования. Впрочем, несмотря на обещания разобраться со всеми неувязками, которые уже выяснились в суде, этого не произошло. “Каша, которая была в начале судебного процесса, стала еще гуще”, - высказались в зале.
- Прошу суд назначить экспертизу, - выступил с ходатайством представитель санатория “Плаза”. - Объект, о котором идет речь в иске, давно снесен, и там строится другой объект. Мы предлагали прокуратуре произвести осмотр на месте, чтобы убедиться в отсутствии объекта. Прокуратура нам отказала, поэтому просим экспертизу.
- Вы оспариваете, что объект был снесен? - уточнила у прокурора судья.
- Мы не оспариваем, что объект снесен, - ответил прокурор. Но править исковые требования прокуратура при этом отказалась - твердо стоит на намерении обратить в доход государства несуществующее здание. Судья в удовлетворении ходатайства о назначении экспертизы отказала.
- Уточнения еще больше запутали дело, - высказал мнение участник, связавшийся с судом по видео-конференц-связи. - У нас был куплен объект с одним кадастровым номером. Его реконструировали в объект с другим кадастровым номером. Это отражено в материалах дела. Но они требуют возврата обоих объектов! И нового, и несуществующего!
- А у нас хотят изъять объект, которым нам не принадлежит, - высказался еще один представитель ответчика из зала.
Представитель некоей Сирко рассказал, что его доверительница снесла объект в 40 квадратных метров, а построила в тысячу квадратных метров. Но требуют отдать новый объект. И при этом Сирко даже не ответчик по этому делу.
- А у нас к трем объектам, которые были в иске изначально, добавилось еще пять недостроенных, - сообщил представитель санатория “Плаза”. - Мы купили землю у администрации Кисловодска. Получили разрешительную документацию. И начали строительство объектов с нуля. При этом прокуратура говорит, что наше право собственности на объекты не оспаривается. Но их у нас отнимают. И мы вообще не понимаем, на каком основании отнимать собственность будут. Ее не считают приобретенной незаконным образом. Мы не являемся спецсубъектом, за которым должен осуществляться антикоррупционный контроль. И прокуратура прямо завила, что ее не интересует источник происхождения средств моего доверителя.
После некоторого нажима и попыток уйти от ответов, представитель Генпрокуратуры наконец сформулировал свое видение этой ситуации: мол, ответчики купили у профсоюзов объекты недвижимости. А потом купили у муниципальных властей землю только потому, что там уже стояли купленные здания. А потом построили “на порочно приобретенных землях” новые здания только потому, что была земля.
Затем представители ответчиков выступили с ходатайством и попросили конкретизировать для каждого из ответчиков, в чем именно претензии к ним. Потому что в нынешней версии стало непонятно, что именно надо опровергать.
- В нынешней версии исковых требований просто изложено, какое имущество нам принадлежит, - сообщил представитель курортного комплекса профсоюзов на Кавминводах. - По сути, прокурор просто написал, что хочет обратить в собственность государства все, что нам принадлежит. Против этого, знаете ли, сложно защищаться. Все претензии к ФНПР и ФПСК в том, что объекты находятся в собственности. А какое правовое обоснование? Нигде нет ни слова о том, что право собственности возникло незаконно. Какие мы можем представить доводы, если нет претензии?
- Наша правовая позиция изложена в уточненном иске. Ответчик вправе возражать (оспаривать, что объекты в собственности? - П.С.), - отвечал прокурор.
- У ответчиков есть право знать, в чем состоят претензии к ним.
Ходатайство поддержало и ООО “Машук”: “Мы не понимаем этих огульных обвинений в коррупции. У нас есть ответ МВД России, которое провело два месяца назад проверку и не нашло никаких нарушений, ни коррупционных, ни административных, ни иных. Сейчас проверку проводит и прокуратура Кавминвод. Официально она еще не завершена, но устно нам сказали, что претензий нет”.
- Это уже четвертый уточненный иск, и там нет ни одной нормы материального права, - поддержал еще один из ответчиков. - Там просто “хотим шесть объектов”. А почему? Может, и квартиру мою хотите, потому что я участвую в процессе? Мы не можем защищаться от требования “отдайте нам вашу недвижимость”.
Ходатайство - обязать представить четкое правовое обоснование иска - поддерживает и санаторий “Радуга”. Гражданско-процессуальный кодекс обязывает истца сформулировать требования к каждому ответчику.
История происхождения собственности у санатория “Радуга” весьма любопытна. Как пояснили прокуроры, в свое время Объединение санаторно-курортных организаций профсоюзов “Кисловодсккурорт” якобы задолжало денег за электроэнергию компании “Ставопрольэнерго”, принадлежащей властям региона. Было исполнительное производство. Но выяснилось, что расплачиваться нечем, денег нет. И тогда “Ставропольэнерго” согласилось забрать имущество в зачет долга. Затем “Ставропольэнерго” продало это имущество организации “Каскад-2”. Которая, в свою очередь, в 2005 году переименовалась в ЗАО “Санаторий “Радуга”, а потом сменило организационно-правовую форму на ООО “Санаторий “Радуга”.
- Мы покупали объекты у государства. Как ими могли распоряжаться профсоюзы? - возмущались представители санатория.
Более того, в качестве обоснования исковых требований прокуратура ссылается на определение одного из судов Кавминвод. Правда, в том определении речь идет о совсем других объектах. Не тех, что принадлежат ООО “Санаторий “Радуга”. То есть собственники “Радуги” купили у региональных властей одни объекты. А отвечать должны почему-то за другие здания и “неправедные” сделки с профсоюзами.
- Агрессивно поддерживаем ходатайство о том, чтобы уточнить исковые требования для каждого ответчика. Начали по карманам шарить, - сдали нервы у представителей “Радуги”. - Пусть нам скажут, в чем наша вина. Или скажите уже прямо: “Мы хотим у вас отнять имущество, и всё”. И мы тогда расслабимся. А то у нас какие-то странные отношения - и не по блатным понятиям, и не по закону. А непонятно как.
Наконец прокуратура объяснила, что, мол, претензии связаны с тем, что “Ставропольэнерго” получило объекты от профсоюзов. И это незаконно.
- Так теперь Ставропольский край - участник коррупции?
- Да. Профсоюзы незаконно отчуждали собственность в пользу Ставропольского края. Сделка между ФНПР и Ставропольским краем коррупционна.
- Когда к нам пришел представитель прокуратуры, он даже не стал смотреть соседние корпуса, которые в руинах. Так прямо и сказал: “А что там смотреть, там же брать нечего”, - добавили колорита представители санатория.
В ходатайстве о конкретизации “обвинений” судья все же отказала. Сказала, что у каждого из ответчиков есть возможность задавать вопросы прокуратуре.
Тут появилось новое ходатайство - представитель одного из новых ответчиков попросил суд отложить заседания, пока он не разберется, в чем суть претензий. Оптимизм и здоровый загар “новенького” резко контрастировал с мрачным скепсисом остального зала, который так и не увидел отпуска из-за процесса.
- Нас не извещали о процессе, мы не видели документов, мы совершенно случайно узнали, что есть какие-то претензии. Мы просто заказали выписку для своих нужд. И узнали, что наше здание арестовано. И потом только в интернете узнали, что какая-то программа изъятия объектов идет. И так поняли, что мы попали в какие-то уточнения к иску. Не знаем, в какие, то ли во вторые, то ли в третьи. Нам бы разобраться, в чем дело.
- В ходатайстве отказать, повестки посылали, всех ответчиков уведомляли, - сказала судья.
Правда, еще на прошлом заседании прокуратура говорила, что адреса для извещения она взяли из документов о проведении сделок, некоторым из которых больше 20 лет. Насколько адреса актуальны сейчас?
Еще один юрист подтвердил, что с извещениями есть проблема. Доверитель этого юриста получила в наследство долю в магазине. Другие доли получили ее родственники. С претензиями прокуратуры он совершенно не согласен, особенно в той части, что магазин незаконно перестал оказывать санаторные услуги: “Какое отношение имеет магазин к санкуру? Как там можно оздоравливать? Здание не меняло профиль”. И уверяет, что родственники его доверительницы совершенно точно не уведомлялись о процессе и не получали документов.
Вопрос о том, сколько ответчиков рискуют узнать о процессе только после изъятия имущества, повис в воздухе.
И наконец ответчики воспользовались возможностью, на которую указала судья: раз письменно конкретные обстоятельства какого-либо правонарушения не получить, надо задать вопросы прокуратуре. От вопросов этих представитель прокуратуры уходил со словами: “Я уже отвечал на этот вопрос раньше, я не буду отвечать, не затягивайте процесс”. Через некоторое время это стало напоминать допрос партизана. Хорошего партизана. Ни одной ссылки на какой-то закон, постановление или подзаконный акт выбить не удалось.
Спросили, какое именно нематериальное право РФ было нарушено, ведь именно поэтому прокурор отвергает пропуск сроков давности. В ответ: “Я уже отвечал на этот вопрос раньше, я не буду отвечать”. Вопрос стали повторять заново.
- Никто не хочет отнять ваше имущество! Интерес прокуратуры именно в привлечении к ответственности. Имущество тут вторично, - выдал наконец представитель прокуратуры.
- А у неопределенного круга лиц какое нематериальное право было нарушено?
- Неопределенный круг лиц вправе рассчитывать, что государство будет бороться с коррупцией. Наш интерес - пресечь угрозу нарушения прав.
Что тут скажешь - с такой благородной целью пресечения угрозы можно отнимать вообще все и у всех: автомобили, чтобы предотвратить ДТП, квартиры, чтобы предотвратить пожары, детей, чтобы предотвратить неисполнение родительских обязанностей.
А дальше прокурор выдал-таки долгожданную концепцию “обличения”, которую никак не было понять из иска. Вкратце она выглядит так: профсоюзы санаторный комплекс привели “в упадок”. И если государство не вмешается, то все развалится совсем, и неопределенный круг лиц лишится права на лечение. У “неопределенного круга лиц” право нематериальное - получать услуги здравоохранения. Ни одного пострадавшего, так и не получившего лечения, правда, найдено не было. И не похоже, что искали.
Из-за халатности профсоюзов “целая плеяда детских санаториев перестала действовать” по малозначительной такой причине нерентабельности. (А мы-то, в профсоюзах, думали, что виновато государство, выделявшее на детские путевки средства ниже себестоимости и не дававшее при этом никаких льгот санаториям.) И “цель - показать гражданам, что борьба с коррупцией ведется”. Если кому-то из читателей кажется, что он где-то уже слышал подобную риторику, - ему не кажется, аналогичные тезисы заявляла в свое время Валентина Матвиенко.
И вообще, по мнению прокуратуры, до 2002 года профсоюзы не могли продавать имущество, потому что оно было совместным с государством. А после не могли, потому что имущество профсоюзам якобы “передали” (хотя профсоюзные санатории существуют с советских времен) сугубо для неустанного санаторного обслуживания населения (нет, никаких подобных обязательств в постановлении о разделе имущества на самом деле нет. - П.С.). А коррупция во всех этих сделках потому, что на них якобы обогатился Шмаков и ряд его близких.
- Какое обогащение и в каком размере получил Шмаков? - вопрос был задан в лоб.
- Мы говорим, что в результате всех сделок мы имеем тот результат, что имеем, - в очередной раз продемонстрировал представитель прокуратуры “конкретику”. На уточняющие вопросы был ответ, что, мол, точно знают, что председатель профсоюзов - главный коррупционер в этом иске. Но данных о его доходах до 2002 года прокуратура не имеет. Очевидно, это “точное знание” исходит не из документов.
- Вы исковые требования к Шмакову предъявлять будете?
- Нет.
- Так какие же противоправные действия тогда совершил мой доверитель Филатов? Если главным коррупционером вы считаете другого? - настаивал юрист.
- Он должен был смотреть, что приобретает, и после этого принимать решение о покупке. Все лица должны действовать разумно и добросовестно. Добросовестного поведения не было.
Затем прокуратура внесла новое и в лингвистику, обогатив нас свои понятием слово “добросовестность”. Оказывается, добросовестность - это поднять всю цепочку сделок, поднять все документы каждого из участников сделок. Выяснить, что у профсоюзов есть документы, которые можно прочитать и так, и этак, и угадать, как их в будущем (через 10 - 15 лет) прочитает Генпрокуратура. В награду “добросовестные приобретатели могут после изъятия имущества обратиться к ФНПР с регрессными исками”. Вот так вот: кроткие наследуют землю, добросовестные лишаются имущества.
1964 год. Право собственности профсоюзных и иных общественных организаций закреплено Гражданским кодексом РСФСР.
1992 год. Федерация независимых профсоюзов России зафиксировала принадлежащую профсоюзам собственность в России соглашением с Всеобщей конфедерацией профсоюзов СССР - правопреемницей профсоюзов СССР (ВЦСПС).
1995 год. В соответствии с Указом Президента РФ “О мерах по рациональному использованию природных минеральных лечебных ресурсов курортного региона Кавказских Минеральных Вод” принято решение создать комиссию и провести работу по разграничению права собственности государства и профсоюзов на имущество профсоюзных санаторно-курортных учреждений региона КМВ.
1996 год. Подписано первое соглашение, в котором было определено, какие объекты относятся к собственности государства и какие - к собственности профсоюзов. Госкомимущество доложило в правительство, что Указ президента РФ исполнен, имущество разграничено.
2002 год. Между правительством РФ и ФНПР подписано соглашение от 11.03.2002 “О разграничении прав собственности на имущество санаторно-курортных объектов, расположенных в курортном регионе Кавказских Минеральных Вод”. Соглашение заключено во исполнение постановления Правительства РФ от 18.02.2002 № 112 с тем же названием, которым определены объекты, отнесенные к единоличной собственности государства, и объекты, отнесенные к единоличной собственности профсоюзов. Арбитражный суд Ставропольского края отклонил больше 40 исков прокуратуры Ставропольского края, которая оспаривала заключенные до 2002 года профсоюзами сделки с рядом объектов, которые Соглашением 1996 года, Постановлением № 112 и Соглашением от 11.03.2002 отнесены к собственности профсоюзов.
2005 год. ФНПР и ФПСК на основании положения Устава приняли решение об учреждении ООО “Курортное управление” (холдинг).
1995 - 2012 годы. Право собственности ФНПР и основания его возникновения признаны законными многочисленными судебными актами Высшего арбитражного суда РФ, судов общей юрисдикции и арбитражных судов.
Чтобы оставить комментарий войдите или зарегистрируйтесь на сайте
Чтобы оставить комментарий войдите или зарегистрируйтесь на сайте
Если вам не пришло письмо со ссылкой на активацию профиля, вы можете запросить его повторно