Попытка первичного прогноза

Прогнозы - дело опасное. В мировой литературе одними из самых известных неоправдавшихся прогнозов были предположения бравого солдата Швейка о ходе Первой мировой войны. “В момент своего пророчества Швейк был прекрасен. Его добродушное лицо вдохновенно сияло, как полная луна. Все у него выходило просто и ясно.

- Может статься, - продолжал он рисовать будущее Австрии, - что на нас в случае войны с Турцией нападут немцы. Ведь немцы с турками заодно. Это такие мерзавцы, других таких в мире не сыщешь. Но мы можем заключить союз с Францией, которая с семьдесят первого года точит зубы на Германию, и все пойдет как по маслу. Война будет, больше я вам не скажу ничего”.

Поскольку Швейк изложил военные союзы Первой мировой совершенно в противоположной интерпретации, чем все было на самом деле, писатель Ярослав Гашек так оправдал своего героя: “Если позднее события развернулись не совсем так, как он излагал “У чаши”, то мы должны иметь в виду, что Швейк не получил нужного дипломатического образования”.

Используя похожее самооправдание в части экономического образования, попробуем в самом общем приближении поговорить не о политических или военных союзах, а о том, чего можно ждать в экономике России и как это повлияет на работников и профсоюзы.

Вот темы, которые наиболее актуальны сегодня: разрыв экономических цепочек в результате санкций; перенастройка производства; безработица; инфляция и рост цен; социальные обязательства; зарплаты.

Тут социальные обязательства и зарплаты стоят вроде бы на последнем месте, но это означает не меньшую их значимость, а то, что они являются производной от первого и второго пунктов. От того, как быстро и насколько эффективно будет перестроена экономика, зависит социальная политика, политика доходов работников. Похоже, ближайшие годы нам предстоит жить в более государственно-управляемой экономике, нежели раньше. Иногда это называется “мобилизационной” экономикой, которую внедряют в моменты опасности для самого существования государства и общества. Вопрос здесь вот в чем. Мобилизационная экономика в сегодняшней ситуации может реализовываться для быстрого перенаправления ресурсов государства на проблемные отрасли. Исторический опыт показывает, что это, в принципе, возможно. Но не в отношении всех проблемных направлений одновременно (не хватит ресурсов), и зачастую с хромающим качеством. Грубо говоря, можно залатать дырки. И еще момент - слишком долго жить в состоянии мобилизации сложно.

Исходя из того, что за пару пандемийных лет показало своей работой правительство, технократический пунктик регулирования и контроля имел у него место и до нынешней ситуации. Контроль доходов, продукции, товаров, маркировка - это все имеет отношение к госрегулированию. Не скажу, что это плохо. Поскольку нормальные люди давно пропускают мимо ушей разговор о “невидимой руке рынка”, которая-де все наладит сама, ничего плохого в госрегулировании нет. Особенно в ситуации “околокризиса”.

И в этом смысле, думается, и проблемы поставок комплектующих будут, и госинвестиции в производство последуют. Альтернатива - это кризис и распад государства. Да и радикального роста безработицы, скорее всего, не предвидится. Просто потому, что во все предыдущие сложные периоды жертвовали зарплатой, а не рабочими местами. Сложнее будет с деньгами и доходами. Неясна судьба традиционных экспортных отраслей. Они (как, в общем-то, и иностранные предприятия, еще работающие в России) - заложники политических решений, которые не они принимают и на которые не могут повлиять.

Еще один важный вопрос. Технократическая роль, которую на себя берет правительство, переход работы в формат “мобилизации” (“быстро, быстро, сама, сама”) несет потенциальный риск отказа от обсуждения социальных решений. Из серии “мы лучше знаем, как эффективнее и что для вас лучше”. Это очень опасная вещь.

Кстати, точно так же мы не вполне понимаем возможность использования всех легитимных инструментов, описанных в Трудовом кодексе. Например, если работников сокращают, то можно ли сегодня начинать процедуру коллективного трудового спора? Можно или нельзя, исходя из сложнейшей мировой обстановки, протестовать в случае нарушения трудовых прав? Два последних вопроса сейчас находятся в “серой”, необсуждаемой зоне. И это тоже опасная вещь: пришьют политику, а ты и не заметишь.

Резюмирую. Нам предстоит сложный период, причем неясной продолжительности. Сложный - не означает непреодолимый. И, несмотря на мрачные пророчества, пока поводов для трагических оценок нет. Но жить мы начинаем слегка по-новому. И в этой новой обстановке главное - не потерять и не отказаться от тех инструментов и процедур, которые обеспечивали коллективное обсуждение, разумное согласие или разумный отказ от неприемлемых решений. Для социальной сферы нужны предохранители. Не надо отключать их, ссылаясь на “форс-мажор”.