Такие разные альтернативы

Выражению “Альтернативы перестройке нет!” уже около 35 лет. А вспомнил я его в связи с подготовкой к лекции по истории для профсоюзных информационщиков. У нас началась большая программа по их обучению разным технологическим, институциональным и правовым премудростям. Но было бы странно не говорить об основе, на которую все эти премудрости должны лечь. А основа, в моем понимании, - откуда профсоюзы в России пришли и куда (примерно) идут. Так вот, несмотря на то, что в новейшей истории профсоюзы России в 1990 году были рождены в виде ФНПР в финале перестройки, в качестве родового проклятия они получили именно перестроечные лозунги. Которые все эти годы несут и от которых все эти годы пытаются избавиться. Не вполне успешно. Поясню.

На днях в профсоюзах очередная годовщина. 6 августа 1988 года на III пленуме ВЦСПС была принята огромная и радикальная программа внутреннего переустройства. Называлась она так: “Постановление “О задачах профессиональных союзов, вытекающих из решений XIX Всесоюзной партийной конференции КПСС”. Хотя сейчас принято идеализировать советское прошлое, профсоюзы того времени наряду с огромной численностью, гигантскими ресурсами и железной внутренней дисциплиной несли печать бюрократизации и суперцентрализма. Расход финансов в первичке - через смету, утвержденную в Москве; ни шагу от решений, которые тобой не принимаются или принимаются формально. И так далее.

В 1988 году начался праздник непослушания, который был официально одобрен. Не меньше 65% взносов остаются в первичке! (И радикально упали отчисления в централизованные профсоюзные фонды, а значит, и возможность “больших проектов”.) Решения выполняются только те, которые не противоречат мнению конкретной первички! (И сократились возможности проведения масштабных акций.)

Я слышал разные версии о разработчиках таких решений. Председатель ВЦСПС Степан Алексеевич Шалаев (добровольно ушедший в отставку, чтобы новые люди руководили меняющимися профсоюзами), с которым я разговаривал несколько лет назад, говорил, что решения готовились исключительно внутри профсоюзов и самими профсоюзами. Так сказать, чтобы соответствовать масштабу и направлению изменений в СССР. Со ссылками на его заместителя мне рассказывали, что, наоборот, на профсоюзы давили для принятия таких решений. Если исходить из теории заговора и “подлинных причин перестройки”, действительно: было бы странно оставлять в целостности централизованную структуру с финансами и возможностью эффективно протестовать, тем более накануне “введения рынка”…

Так или иначе, но в профсоюзах начался радостный и крайне демократический праздник непослушания, последствия которого сразу же проявились при учреждении ФНПР: выполняются только те решения, с которыми согласны; отчисления на общие “большие проекты” резко снижаются. Желающие могут перечитать выступления председательствующего на I Cъезде ФНПР Игоря Клочкова: “…новая организация профдвижения в Российской Федерации на принципах федерализма, на принципах добровольного объединения первичных организаций в профессиональные союзы, региональные объединения, представительства делегатским способом на всех уровнях структуры, вплоть до республиканского профцентра, отсутствие диктата сверху вниз, принятие решений на условиях согласия…” То есть это не профсоюз создает первички, а первички входят в профсоюз. А диктат - это так тогда называлась дисциплина.

За 32 года ФНПР прошла огромный путь по заталкиванию “пасты в тюбик”. (Кстати, не все решения, принятые в 1988 году, носили негативный, как я считаю, характер. Тайное голосование, ограничение сроков и конкурентные выборы - если их не воспринимать как единственно возможный фетиш - это зачастую вполне нормальные инструменты.) Но проблемы распределения и эффективного использования финансов, проблемы принятия и исполнения решений, чтобы они были на пользу структуре в целом, а не своему структурно-профсоюзному уровню, - эти проблемы остаются.

В 1988 году на том же пленуме ВЦСПС порешили перейти на двухзвенку в 10 профсоюзах, в остальных - тоже уменьшить “глубину” структуры. И, кстати, сократить профсоюзный аппарат на 25 - 30% численности. Сейчас у нас тоже в известном смысле “альтернативы нет”. Только не в смысле сокращения аппарата (в некоторых профструктурах сокращать почти некого). Нет альтернативы консолидации финансов, централизации структуры, объединению профсоюзов. Понятно, что на основе демократического централизма. Но чем дальше тянем - тем больнее будет.