Зарплата и немного о Конституции

Несколько историй последней недели.

Первая. Президент в Санкт-Петербурге беседует с женщиной, которая спрашивает, можно ли прожить на зарплату в 10 800 рублей. “Думаю, что очень трудно”, - отвечает президент.

Вторая. Руководитель государственного Внешэкономбанка Игорь Шувалов во время обсуждения поправок к Конституции предлагает внести в нее пункт о том, что предприниматель является передовым классом в стране. Поскольку, по мнению Шувалова, именно предприниматель создает общественное богатство.

Третья. Пенсионерка из Челябинска отправила президенту свою прибавку к пенсии, которая после индексации увеличилась на один рубль.

Есть несколько отдельных вопросов. Видео из Санкт-Петербурга было сделано с ракурса, исключающего случайность (случайно там физически не дала бы ничего снимать охрана). И если изначально было ясно, что такой разговор вызовет смятение в умах, - кто снимал и с какой целью снимал? Вопрос о прибавке в один рубль сразу вызывает в памяти истории, которые рассказывал министр финансов Антон Силуанов в период его борьбы за повышение пенсионного возраста. Что-де у пенсионеров появятся деньги на путешествия. Ага, появились. Ну и о позиции Шувалова в отношении общественного богатства, в принципе, было все понятно еще в бытность его вице-премьером, когда бизнес-джеты возили его собачек корги на международные конкурсы.

Но вся эта конспирология, мелкие и крупные обманы и обманчики - по большому счету частности. Поговорим о цифрах.

По итогам 2019 года Росстат показал среднемесячную зарплату примерно в 47,5 тыс. рублей, и за год она номинально выросла на 7,5%. Можно на нее жить? Смотря где и кому. Но мы все понимаем, что “средняя зарплата” - это абстрактный статистический показатель. Медианная зарплата - выше и ниже которой получает равное количество работников - в апреле 2019 года (более поздних данных пока нет) составила в России примерно на треть меньше средней - 34 335 рублей. На нее можно жить? В том же апреле прошлого года модальная зарплата (зарплата самой многочисленной группы работающих) составила всего 23,5 тысячи рублей. То есть примерно в два раза больше той суммы, о которой президент сказал, что жить на нее очень трудно. А на 23 с половиной - жить трудно, но можно? Получается, что можно - раз так фактически живет наиболее крупная группа работающих.

Более того! Большая часть трудовых конфликтов в прошлом и настоящем году происходит по причине ухудшения положения работников - из-за структурных изменений: вывод на аутсорсинг, сокращения с увеличением нагрузки на остающихся. То есть - не по причине требований повысить зарплаты. Но там, где происходит переход к требованиям роста зарплаты, он несет уже не столько трудовую, сколько политическую нагрузку.

Глупо обижаться на то, что оппозиция использует просчеты власти, которые та допускает. Равно как и называть такие действия оппозиции “популизмом”. Тот, кто использует термин “популизм” как обвинение, по существу, завидует обвиняемым и при случае сам не прочь рассказать о своих явных или вымышленных достижениях на этой ниве. Но дело не в терминах.

Дело в том, что невозможно строить социально-трудовые отношения исключительно на бюрократическом фундаменте формальных показателей, которые можно подделать, как подделывали цифры исполнения “первых-майских” указов. Равно как нельзя отдавать на откуп той же бюрократии рост пенсий - получая на выходе “законную” прибавку в один рубль и возмущение “облагодетельствованного”. И если сопровождать такой бюрократический подход публичным издевательством про “предпринимателей как передовой класс”, то нельзя не задать вопрос: это так людей готовят к голосованию по поправкам к Конституции? Чтобы люди не пришли? Или чтобы, придя, ответили не на конституционном языке, а так, как с ними разговаривают ежедневно - на языке зарплат и пенсий?

А ведь могут и ответить.