Мира без войны не бывает

Полтора года назад, когда началась специальная военная операция, многие люди восприняли это как мировую аномалию. Вся планета живет в мире, одна только Россия воюет. Видимо, не выучили мы какие-то уроки истории.

Это мнение, хотя и не только оно, породило явление “релокации”, когда люди уезжали в мирные, “нормальные” страны, которые “не воюют со своими соседями”. Одной из таких стран, по иронии судьбы, стал Израиль. Ну в самом деле, что может случиться в Израиле?

Но заполыхал Израиль, и люди стали с подозрением присматриваться к другим “райским” местам. Как там Кипр, не обострится ли вдруг конфликт между греками и турками? Так ли уж спокойно в Ереване? И надолго ли Дубай останется тихой гаванью?

К сожалению, история совсем не учит тому, что человечество движется к миру без войн. Этому учит утопия, периодически берущая власть над умами. Эта утопия господствовала непосредственно перед началом Первой мировой войны. Тогда тоже казалось, что европейские нации достигли прогресса, совершенно исключающего массовое истребление людьми друг друга. Развитие техники, обогащение населения, процветание наук и искусств - вот истинные занятия для эпохи, символами которой стали Нобелевские премии, Олимпийские игры и Всемирные выставки. А воюет кто? Только дураки воюют, где-нибудь на Балканах, всё землю никак поделить не могут. Но прошло какое-то время, и силы прогресса были пущены именно на организацию колоссальной кровавой рубки.

Долгий мир после 1945 года был обусловлен и усталостью от войн, и страхом перед тем, что новая большая война, учитывая появление ядерного оружия, поставит точку в истории человечества. Несколько поколений в СССР выросло под лозунгом “лишь бы не было войны”. В конце концов общество было настолько разъедено пацифизмом, что не захотело и собственную страну защищать от сил распада.

Так или иначе, еще совсем недавно “третья мировая война” была синонимом конца света. Сегодня мы спокойно говорим о ней как о фоне нашей реальности, совмещая ее с нашими повседневными заботами и маленькими радостями. Мы не знаем, какой именно момент будущие историки объявят ее началом, наступил ли он уже или еще наступит, но коллективное сознание народов и государств уже переключилось из мирного режима, когда важнее всего была экономика потребления и громадное внимание уделялось таким излишествам, как борьба с выбросами углерода, в режим иной, когда требуется оценить, какие вопросы следует решить силой и какие ресурсы надо на это выделить.

Это произошло как-то постепенно, без внезапного перехода, без “22 июня, ровно в четыре часа”. Но ведь и тогда, в 1941 году, разве это началось внезапно? Была же финская война, был Халхин-Гол, была Испания. Имеющий глаза видел, к чему все идет.

И сегодня мы тоже не можем сказать, что эта военная эпоха надвинулась на нас ниоткуда. “Мирные” десятилетия - это и война во Вьетнаме, унесшая миллион жизней, и сорок лет войны в Афганистане с участием сперва советской, а потом и американской армии, и конголезские войны с миллионами жертв. Просто то, что находилось на периферии сознания, сегодня сдвигается в центр.

Сегодня мы вспоминаем слова Гераклита: “Война -
отец всего”. Под этим девизом недавно в московском “День-центре” прошел мини-фестиваль Евразийского союза молодежи “Царь-война”. О том, через какие этапы мы пришли к сегодняшнему дню, рассказывали художник Алексей Гинтовт, предприниматель Леван Васадзе, музыканты, историки, философы, военкоры, поэты. Осень 1993 года, чеченские войны, грузинская кампания 2008 года, “Русская весна”, СВО. У нас есть своя история вползания в схватку за новый миропорядок. У других стран и народов - своя.

Раз уж нам выпало жить в такое время, нужно поворачивать человека лицом к войне, не нужно прятать войну от него и делать вид, что ничего не происходит и можно жить прежней жизнью. В конце концов, именно война дает нам ощущение предельной подлинности существования, выводит из круговерти потребительских иллюзий. Более того, это ощущение подлинности связывает судьбу отдельного человека с судьбой его страны и его предков. Но мудрее всех тот, кто уже в это время начинает думать о мире. Ибо война, может быть, и отец всего, но уж точно не цель всего. Иначе изречение Гераклита оборачивается народной поговоркой: “Кому война, кому мать родна”.

Как это ни ужасно звучит, для выживания нашей стране требуется больше мощных и совершенных орудий разрушения, больше тех, кто готов и способен их использовать. Но еще важнее утроить и удесятерить производство сострадания и милосердия, многократно усилить взаимную человеческую поддержку. Нужно не только пройти период слома мирового порядка, но и остаться людьми.