Городской ритуал с федеральным прицелом

Сколько у нас политических партий?

Настоящих. Причастных к решению вопроса о власти.

Вроде, две. Правящая вертикаль и оппозиция, по недоразумению именуемая “либеральной”.

Но бюрократия только на вывеске “единая”. История СССР (последняя глава) показывает, как легко рассыпаются конструкции, объединенные только карьерно-корыстными интересами. У настоящей политической партии должна быть какая-никакая система взглядов. Так что может оказаться: оппозиция, ориентированная на внешние источники легитимности, - вообще единственная партия в России.

Итак, с одной стороны - ликвидаторы собственной страны. С другой - непонятно что. А между ними люди, которым одинаково несимпатичны агрессивный лакей Смердяков и позитивный лакей Молчалин. Нормальных людей много, но они сами по себе, у них нет политической организации.

Тем интереснее, как видит наши перспективы идеолог единственной внятной партии.

Д. Быков: “Сергей Собянин, кстати, очень непростой человек и очень перспективный политик. Если я думаю о том, кто на момент передачи власти может спасти страну от хаоса, Собянин вполне может оказаться нашим Хрущевым. И он вызывает у меня эмоции довольно неоднозначные”.

В Москве противостояние “неоднозначному Хрущеву” (по версии Быкова) не политическое, а в основном местное бытовое. Отсюда постоянные личные выпады, сводящиеся к тому, что Собянин приезжий. С чем я решительно не согласен: чтобы сортировать сограждан на коренных и понаехавших, город должен сам себя обеспечивать. Москве это не грозит. Мусолить тему коррупции тоже неинтересно, в политике она не главная. В “Хищных вещах века” братьев Стругацких выведен такой борец “против коррупции и разврата правящей верхушки”, о котором сразу понятно, что сам он, дорвавшись до власти, будет еще хуже. А Собянин, как я уже писал ранее, человек идейный. Некоторые из его городских идей полезные (качели-карусели в каждом дворе), но в политике Сергей Семенович четко ассоциируется с двумя позициями.

1. “Агломерация”, т.е. перекачивание в центр материальных и человеческих ресурсов из провинции (и без того пустеющей) и ближнего зарубежья. С учетом радикальной деиндустриализации Москвы получается страна развлечений (вроде той, где у Пиноккио выросли ослиные уши) и инкубатор “креативного класса”. Между Москвой и Россией складываются примерно такие же отношения, как между “Золотым миллиардом” и остальным человечеством, что не может не радовать умного евроинтегратора: не тушкой, так чучелом, но строптивое государство все-таки будет вписано в новейший мировой порядок.

2. Тотальная бюрократизация жизни. Спорить можно с клерками, т.е. с пролетариями при казенном компьютере. Это в Москве подают как “победу над бюрократизмом”. По более существенным вопросам принимается в расчет только одна точка зрения. Спущенная сверху. Все остальное заведомо несерьезно.

Последний анекдот - замена указателей в метро: нормальных на непонятные. Зачем? Начальству захотелось (которое в метро не ездит).

В соответствии с программным пунктом № 2 организованы и выборы мэра. У действующего главы города нет реальных конкурентов. КПРФ могла бы выдвинуть депутата МГД Елену Шувалову, которая всерьез занимается столичными проблемами. Но вместо этой естественной кандидатуры вдруг появился гражданин, никому в городе не известный. О закулисных договоренностях можете догадаться сами.

А у меня вопрос: неужели Собянин всерьез боялся проиграть Шуваловой? Нет, конечно. Однако на суррогатном референдуме, в который превращены выборы, мэру нужна не просто победа, но безоговорочное одобрение. Чтобы потом  подкрепить этими цифрами политические амбиции более высокого уровня.

Прошлый референдум (президентский) был противоречивый, и нестыковка внешней политики с внутренней теперь выходит боком тем, кто голосовал за патриотизм, а получил с ним в одном подарочном наборе оптимизацию пенсий и поликлиник. На сей раз все логично и гармонично. Включая поддержку Дмитрием Быковым и Константином Богомоловым одного из главных руководителей “Единой Россия”.