Баньян тянется к звездам

Образ эволюции в старых учебниках: от общего корня (где бактерия-прапрабабушка) отделяются стволы (царства живой природы), от них крупные ветки (типы), потом средние и т.д. Это называется дивергенция: расхождение признаков у потомков общего предка. И так всё выше (прогрессивнее) и сложнее, пока на макушке не возникает Хомо сапиенс.

Принцип построения - как в частных родословных, которыми торгуют “генеалоги” из ООО “Мещанин во дворянстве”: вертикальные линии от предка к потомку. “Фарес родил Есрома; Есром родил Арама; Арам родил Аминадава…”

Вообще-то рост не обязательно вверх: вместе прогресса возможна дегенерация. Миксозои считались простейшими, а оказались родственниками медуз, которые деградировали в результате паразитизма. А в конце прошлого века выяснилось, что сложная эукариотическая клетка возникла не из какой-то определенной простой (прокариотической), а из симбиоза разных, причем наши коммунальные прародительницы родственны друг другу… Примерно как человек и папоротник. И это не эпизод, но “самое масштабное событие в истории эволюции со времен возникновения жизни”. Из клетки-коммуналки происходят и папоротники, и опята, и мы с вами.

Молекулярная генетика выявляет все больше случаев горизонтального переноса наследственного материала: не от предка к потомку, а между далекими группами (вот фоторецептор - подарок папоротникам от антоцеротовых мхов в порядке растительной солидарности) и даже царствами. “Геномы всех современных видов, вероятно, являются сложной мозаикой генов, связанных своим происхождением с разными формами жизни”. Механизмы разнообразные, не всегда понятные, но важную роль играют вирусы. Они занялись генной инженерией за пару миллиардов лет до того, как мракобесы начали нас пугать “вакцинами ГМО”.

Родословную живой природы в свете последних открытий специалисты сравнивают с мицелием гриба или с индийским деревом баньян, разросшимся в рощу бесконечных переплетений.

Человечество - результат гибридизации не племен, но разных биологических видов, сейчас таковых выявлено три, и это, видимо, не предел. Причем бурный прогресс культуры начинается не с появлением людей, анатомически неотличимых от нас с вами, а много позже - после того, как эти древние сапиенсы приобрели часть генов от неандертальцев и денисовцев.

Дальше биологическая эволюция сменяется социальной, которая представляет собой сплошное переплетение. Чистокровные консервировались только на далеких островах, и то не по своей воле (и не к добру). Всё остальное - эстафета общечеловеческого прогресса, в которой отдельные группы вырывались вперед, остальные подтягивались, а если не могли, то распадались. Революционный прорыв - не знак качества какого-то народа, а результат их взаимодействий. Эллины любили рассуждать о своем превосходстве над “варварами”, и вроде бы имели для этого основания (пока не познакомились поближе с римлянами), но исследования, откуда есть пошла античная формация, показывают “глубочайшую преемственную, генетическую связь” с Ближним Востоком.

Наша страна формировалась в конце I тысячелетия от Р.Х. на речных торговых путях, где смешивались славянские, скандинавские, финно-угорские, балтские и тюркские элементы. Усиление российского государства оба раза (при Петре I и в советский период) связано с активным освоением западноевропейского опыта.

Наконец, от преданий старины - в день нынешний. Вред от т.н. “цивилизационного подхода”, насаждаемого у нас с 90-х взамен “устаревшему” марксизму, - в болезненном преувеличении различий между странами и народами. Сопротивление НАТОвской глобализации - законное, обоснованное и эволюционно полезное (поскольку без разнообразия нет развития). Но оно, к сожалению, часто приобретает характер мракобесно-шовинистический. Реальное восприятие прошлого и настоящего подменяется фантазиями про “вечную Россию”, которой злокозненный “Запад” противостоит с палеолита (а то и с палеозоя).

На самом деле Маугли был прав: все мы одной крови.