Невыносимая хрупкость бытия

“И вот пришло известие, что в Нью-Йорке разразилась неизвестная болезнь. В величественнейшем городе Америки жили тогда семнадцать миллионов. Поначалу никто не придал значения этому известию. Это была мелочь. Умерло несколько человек…” (Джек Лондон, “Алая чума”).

Популярная тема мрачной (апокалипсической) фантастики - фатальная эпидемия. Причиной может стать случайная мутация микроорганизма (как у Дж. Лондона) или безответственные эксперименты в генной инженерии:

“И неизбежно наступил момент, когда какая-нибудь хорошо оплачиваемая жаба сказала: “Смотрите, что я сделал. Убивает практически ВСЕХ. Разве это не здорово?” Ей дали медаль, увеличили жалованье, подарили таймшер” (Стивен Кинг, “Противостояние”).

Особый вариант связан с появлением чего-то такого, чему вообще нет аналога в известной человеку природе (“Клон” Кейт Вильгельм и Теодора Томаса).

Раньше появление такой эпидемии казалось вольной игрой ума, ведь наука ХХ века разложила по полочкам все живое и полуживое (как вирусы) - пока в учебники не вошла глава “Прионные инфекции”, слегка поломавшая законы биологии. Болезни-то эти существовали давным-давно (задолго до появления на Новой Гвинее науки “смеющаяся” или, точнее, дрожащая смерть куру убивала там папуасов, склонных к каннибализму), но в глобальном масштабе они стали актуальны после хреноваций в животноводстве, когда “хорошо оплачиваемая жаба” додумалась увеличить доходы, скармливая коровам переработанные останки их близких родственниц овец, а потом говяжьи мозги подали людям в ресторане. Летальность прионных инфекций стопроцентная, но они, по счастью, не передаются воздушно-капельным путем.

Коронавирусы передаются. Очередной возбудитель “атипичной пневмонии” поступил с высокоурожайного китайского рынка, где экзотических животных продают, умерщвляют и готовят с нарушением всех санитарных норм (это к вопросу об исконных традициях, которые нужно поддерживать, выключив собственные мозги, привет Э. Берку, К. Леонтьеву, фон Хайеку и прочим мракобесам).

Человечество, напуганное очередным тревожным звонком, успокаивают соображениями из теории эволюции и новой истории. Теоретически паразиту (к каковым относится подавляющее большинство инфекционных агентов) невыгодно убивать хозяина, поэтому он обычно эволюционирует в сторону меньшего вреда, в пример приводят сифилис. К сожалению, не все паразиты об этом знают, так что есть и противоположные примеры (вирус бешенства). Говорят еще, что сокрушительные пандемии (как “черная смерть” XIV в.) были возможны только в старинном городе: скученность вкупе с отсутствием научной медицины и гигиены. Спора нет: прививки, антибиотики, канализация, водопровод и любовь к “мылу душистому и полотенцу пушистому” - все эти достижения индустриальной эпохи стали надежным барьером на пути распространения большинства особо опасных инфекций, а некоторые удалось и вовсе подавить (оспу). Однако патологическая глобализация привносит новые факторы риска. Постоянные (зачастую бессмысленные) перемещения многомиллионных масс по планете, экологическая деградация, евгеника наоборот (какогеника), т.е. преднамеренная инвалидизация общества, вплоть до безумной пропаганды среди матерей: не бойтесь рожать детей с тяжелейшими генетическими аномалиями, они не больные, а “особенные”. Отдельная напасть - запихивание людей в “мегаполисы”, опять же - без всякой экономической (хозяйственной) необходимости; в мирное время эти новообразования бесполезны (чем они больше, тем меньше полезная продукция на душу населения), а в случае любой серьезной беды, не обязательно инфекционной,- крайне уязвимы.

“Позитивный обыватель” на казенном прикорме скажет, что заметка моя пессимистичная и деструктивная. Ничего подобного. Из нее с очевидностью проистекает вполне конструктивный список, какие меры можно принимать прямо с завтрашнего дня, чтобы повысить нашу общую сопротивляемость. А если господствующие классы не настроены ничего в сценарии менять, пока за известное место не цапнет недожаренная летучая мышь, так это не ко мне претензии.