Сегодняшним сюжетом мы заканчиваем рассматривать тему судебного следствия - важнейшего этапа в процессе - и поговорим о последних его нюансах и том, как он завершается.
Если во время предварительного следствия было проведено недостаточно экспертиз, то ст. 283 УПК позволяет суду назначить их по ходатайству сторон или по собственной инициативе. В этом случае председательствующий предлагает сторонам составить в письменном виде вопросы эксперту. Они будут оглашены и по ним заслушают мнения участников процесса. Рассмотрев вопросы, суд отклоняет те, что не относятся к компетенции эксперта или уголовному делу, и формулирует, при необходимости, новые.
Существует перечень случаев, когда проведение судебной экспертизы обязательно. Это установление причины смерти, характер и степень вреда, причиненного здоровью, психическое или физическое состояние обвиняемого либо потерпевшего. И далее все, что связано с насильственными злодеяниями в отношении добропорядочного гражданина.
Обвиняемого, в силу ст. 198 УПК, обязаны ознакомить как с постановлением о назначении экспертизы, так и с заключением эксперта.
Думаю, профсоюзным лидерам не так интересно знать об экспертизах, которыми сопровождаются расследования преступлений против жизни и здоровья личности. “Переделки”, в которые попадают профактивисты, обычно связаны со взносами, профсоюзной собственностью - то есть с экономической деятельностью и соответствующими статьями в Уголовном кодексе. А в этом случае важнее узнать о почерковедческой экспертизе. Оставить такие “следы” с учетом вала сегодняшнего документооборота нетрудно. Что же делать? Как минимум, нужно обладать информацией о следующих моментах.
Во-первых, надо знать, что следователь еще на этапе предварительного следствия вправе получать образцы почерка для сравнительного анализа. Как правило, обвиняемый дает их еще в кабинете, исписывая по нескольку листов. Причем делает это сидя, стоя и т.д. В необходимых случаях к процедуре привлекаются специалисты. Разумеется, подозреваемый может отказаться давать образцы. Заставить его никто не может.
Во-вторых, согласно ст. 202 УПК, получать образцы (и не только почерка) можно еще до возбуждения уголовного дела. В-третьих, при их получении не должны применяться лишь методы, опасные для жизни и здоровья человека или унижающие его достоинство и честь. Таким образом, подозреваемого о его желании спрашивать совсем не обязательно. Можно изъять из его рабочего кабинета документы с пометками, подписями или записями. Как минимум в бухгалтерии и отделе кадров они должны иметься.
А можно пойти по пути, который избрало следствие в отношении одного из профлидеров Ставропольского края. Из недр другого уголовного дела, по которому профлидер проходил за пару лет до того как свидетель, были изъяты его показания, в конце которых он собственноручно начертал: “С моих слов записано верно, мною прочитано” - и скрепил их автографом. Этого эксперту оказалось достаточно, он определил, что документы в уголовном деле подписаны именно указанным профлидером. Даже пары строк хватило, чтобы определить, чей почерк.
Но то было в ставропольском деле. Во многих других случаях почерковед, несмотря даже на образцы, данные в разных положениях, пишет в заключении: “Подписи в представленных для сравнения документах, скорее всего, принадлежат обвиняемому”. То есть делается не однозначный вывод, а предположение. На чем, как известно, не может быть основан приговор. И данный вывод эксперта можно смело приравнять к его сообщению о невозможности дать заключение.
Расслабляться от знания данного факта профлидерам не стоит. И совет следует один - оставляйте образцы своего почерка как можно реже. Даже если вы ничего противоправного не замышляете. Чтобы не получилось, как в Ставрополе.
Когда экспертиз было проведено несколько и они противоречат одна другой, суд по ходатайству сторон или по собственной инициативе может назначить повторную либо дополнительную экспертизу. Если, конечно, противоречия невозможно преодолеть путем допроса экспертов.
Уголовное дело - не статичный набор документов. На протяжении судебного разбирательства оно неуклонно разрастается, дополняясь новыми материалами. Но это редко документы стороны обвинения, поскольку она уже высказалась в обвинительном заключении и назвала свои доказательства.
Согласно ст. 286 УПК, стороны вправе представлять на судебном заседании документы и ходатайствовать об их приобщении к делу. Эта статья сулит дополнительные возможности именно защите, которая вправе все свои документы вынимать, как козыри из рукава, исключительно на судебных заседаниях. Не давая тем самым обвинению времени сориентироваться в ситуации. Если вы намерены отстаивать свою позицию до конца, именно так и советую поступать. Не допускайте фальстарта до начала процесса, не дополняйте дело доказательствами на этапе предварительного следствия. Если ваши документы имеют отношение к уголовному делу, то ни один судья не посмеет отказать в их приобщении. Поверьте, судейская и прокурорская физиономии становятся весьма забавными после появления неожиданных аргументов. На это стоит посмотреть.
Председательствующий после исследования доказательств опрашивает стороны: желают ли они дополнить судебное следствие. В случае заявления ходатайства о дополнении суд обсуждает его и принимает соответствующее решение.
На одном из судов сторона защиты решила пойти на хитрость, и в тот момент, когда Его честь стала проводить обязательный опрос сторон, заявила ходатайство о приобщении к материалам дела важного документа. Он подтверждал нахождение подсудимого в момент совершения преступления в другом месте. То есть обеспечивал его абсолютное алиби. На секунду в замешательстве оказались и сторона обвинения, и судья. Но лишь на секунду. Документ нельзя было не приобщить к делу, так как он имел прямое к нему отношение. Затем прокурор попросил сделать перерыв, но не закрывать пока судебное следствие.
Во время перерыва прокурор все время куда-то звонил. И в результате в течение тридцати минут в суд были доставлены два человека, вмиг ставшие свидетелями обвинения и подтвердившие, что видели подсудимого на месте преступления в момент его совершения. Они, как оказалось, прекрасно помнят и его самого, и тот день, и дату события. Хотя с тех пор прошло больше года. Почему она так отчетливо врезалась в их память - они пояснить не смогли, но “совершенно точно” все произошло тогда и там, а в том месте был именно подсудимый.
До той секунды данный факт доказывал лишь один очевидец. Сторона защиты, нащупав это слабое место, ударила по нему документом в самом конце процесса. Намеренно в конце, чтобы не было возможности опровергнуть этот тезис. Но прокурор не растерялся, притащил нужных людей (быстро, как будто они поджидали в коридоре) и подстелил соломки под “слабое место”.
В приговоре документ стороны защиты был объявлен фиктивным и отвергнут как противоречащий материалам дела, а показания свидетелей признавались “полными, последовательными и соотносящимися с остальными доказательствами”.
Другой процесс. Судья, как полагается по ст. 291 УПК, опросил стороны - желают ли они дополнить судебное следствие. Получив отрицательные ответы, он объявил об окончании данного этапа разбирательства и перерыве на несколько дней. Прокурор уехал на дачу - была вторая половина дня пятницы. Подсудимых отвезли в СИЗО, участники процесса разошлись по своим делам.
Уголовники уже успели разлечься по шконкам - в разных камерах, поскольку подельников держать вместе воспрещается. Они отдыхали после окончания бурного процесса, у них тоже начались выходные. Пусть и на свой, специфический лад. Это означало, что можно выспаться, не трястись в “стакане” автозака, не ждать процесса в конвойном помещении суда, а спокойно почитать книжку или посмотреть телевизор. К тому же в субботу телеканал “Культура” обещал показать “Тоску” Пуччини. Один арестант, страстный поклонник оперы, с замиранием сердца ждал этого часа и даже смог уговорить сокамерников-наркоторговцев не противиться трансляции шедевра мирового музыкального театра.
Но тут в “кормушку” заглянул доблестный сотрудник Федеральной службы исполнения наказаний и велел преступникам одеваться и ждать нового появления в суде. Недоумевающих зэков снова доставили на прежнее место. Благо СИЗО в этом небольшом городе находился поблизости. Вернули с других процессов адвокатов, вытащили из-за города уже начавшего жарить шашлыки гособвинителя, который только чудом не удосужился “хлопнуть рюмашку”.
Оказывается, “светлая” судейская голова опомнилась, что не выяснила отношение подсудимых к искам, предъявленным потерпевшими. Неловко чувствующий себя судья объявил, что следствие возобновляется. Никто не возразил. Подсудимые, не признающие своей вины, не признали, соответственно, и исковых требований и ходатайствовали об их отклонении. Прокурор в расстегнутой рубашке, от которого исходил аромат баранины, раздражавший присутствующих, просил иски удовлетворить.
Чертыхался про себя и адвокат, который давно заметил эту оплошность судьи и питал надежды на то, что потерпевшие останутся с носом из-за забывчивости вершащего правосудие, а сам адвокат - сэкономит деньги своих клиентов. Ему уже было понятно, что дело проиграно, так хоть это можно было бы занести себе в актив. Но надежды рассеялись: судья исправил ошибку. После чего повторно объявил об окончании судебного следствия и переходе в следующем заседании к прениям сторон.
Такие примеры показывают, насколько важен момент закрытия данного этапа процесса, после которого представлять новые доказательства уже нельзя. И сколь много инсинуаций возможно вокруг него.
Этой публикацией мы также завершаем рассказ о судебном следствии и в следующем номере перейдем к прениям сторон.
Чтобы оставить комментарий войдите или зарегистрируйтесь на сайте!
Чтобы оставить комментарий войдите или зарегистрируйтесь на сайте
Если вам не пришло письмо со ссылкой на активацию профиля, вы можете запросить его повторно