Катастрофа без реформ?

Минфин России подготовил очередной прогноз развития российской экономики до 2030 года. Министерство ожидает, что в 2016 году экономика сократится еще на 0,8%. Ее рост нам обещают с 2017-го, но при этом показателей 2014 года по размеру ВВП мы сможем достигнуть только к 2020-му. Пессимистические настроения сквозят и в дальнейших оценках темпов экономического роста: в целом за 2014 - 2030 годы экономика увеличится всего на 13% - на столько же она, для сравнения, выросла за 2011 - 2013-й. Не менее плачевный взгляд на динамику уровня оплаты труда. Финансовое ведомство прогнозирует, что реальный уровень зарплат вернется к планке 2014 года лишь в 2025-м (столько времени уйдет на преодоление 13-процентного падения за 2015 - 2016 годы).

В этом прогнозе есть место и оценке ситуации с нашим основным экономическим активом - нефтяной отраслью, которая сегодня обеспечивает почти 46% доходов федерального бюджета. По мнению Минфина, добыча нефти перестанет расти в текущем году и даже начнет снижаться. Планка экспорта 2014 года - 498 млрд долларов - до 2030-го так и не будет достигнута. По данным экспертов, падение нефтяных цен и санкции стоят для России 8,4% падения экономики в 2014 - 2017 годах.

Интересно, что Минэкономразвития России в своем прогнозе обещало начало экономического роста уже в 2016 году. Ведомства, как всегда, живут без согласия в доме.

Конечно, нет худа без добра: перспективы работы Центрального банка России в борьбе с инфляцией оцениваются положительно - в 2017 году инфляция составит 4%, а к 2030-му упадет до 2,6%.

Для чего же Минфин дает такой неутешительный прогноз, по сути своей катастрофический? Для того чтобы в очередной раз поговорить о необходимости проведения реформ. Вообще слово “реформа” становится некой мантрой у экономистов и политологов. О необходимости реформ не говорит только ленивый.

Как же себе видит эти реформы Минфин? Во-первых, это пресловутая “гибкость” труда. Хотелось бы, конечно, понять, что вкладывается в этот термин: снижение заработной платы? Упрощение процедур увольнения? Сокращение занятости в бюджетном секторе?

В Стратегии социально-экономического развития России до 2020 года либеральные эксперты много места посвятили описанию такой страшилки, как “ловушка” высоких заработных плат. По мнению этих экспертов, российской экономике никак не подняться с колен, если не снизить зарплаты. Мол, только тогда у нас появится шанс быть конкурентоспособными на мировых рынках, а иностранные инвесторы выстроятся в очередь для создания в России новых заводов и пароходов. Но вот беда - реальная жизнь опровергает эти размышления. В 2015 году реальная заработная плата упала на 13%, а рост, по прогнозу Минфина, если и начнется, то только в 2017 году. Если посмотреть на структуру занятости, то значительная часть работников (более 50%) получает не среднюю зарплату в 32 тысячи рублей, а всего 22 тысячи.

И как быть с тем фактом, что иностранные инвесторы, ранее создававшие у нас производства, например выпускающие автомобили или бытовую технику, в первую очередь ориентировались именно на покупательную способность российских граждан? Вспомним недавнюю историю с “Дженерал моторс”: американская компания поспешила свернуть производство именно потому, что ее автомобили не находили спроса внутри России. Американцы не очень-то хотели экспортировать автомобили отсюда в Европу или, на худой конец, в Америку. Им нужны были рубли российских граждан, которые потом обменивались на доллары и вывозились обратно в Штаты.

Сегодня совершенно очевидно, что внутренний спрос - это основная опорная точка экономического роста, и потребительский спрос, который составляет его опору, не должен дальше сжиматься. По самым скромным подсчетам, падение на 13% реальной заработной платы сократило спрос на товары и услуги на 2,47 трлн рублей! Что называется - почувствуйте разницу. А в пересчете на рабочие места это составит 2,9 млн рабочих мест. Вот такая арифметика.

Может быть, под “гибкостью” труда Минфин понимает массовое переселение на Дальний Восток, к новым эффективным рабочим местам? Но, по сообщению ответственного за развитие этих территорий Минвостокразвития, к 2020 году в его планах создать только 50 тысяч рабочих мест на территориях опережающего развития. А у нас, по данным статистики, только официально зарегистрированных безработных более 1 млн человек, общая безработица - более 4 млн человек. Я уж не говорю о скрытой безработице: отпуска по инициативе работодателей - 2,7 млн человек, простои - 187 тысяч человек, сокращенный режим занятости - более 830 тысяч.

Еще один расхожий пассаж по теме “гибкости” рынка труда - это переобучение работников. Дело хорошее, кто спорит. Но опять вопросы, вопросы, вопросы. На какие конкретно новые рабочие места переобучать рабочих и инженеров? Они, эти места, есть в природе? Может, сначала эту тему пообсуждать?

Вместо того чтобы прямо сказать, что из-за длительного отсутствия инвестиций в российские предприятия их технологический парк и технологии устарели и это не позволяет создавать конкурентные товары для мирового рынка… Вместо того чтобы увидеть главную проблему низкой производительности труда и низких зарплат в национальной экономике из-за отсутствия внятной экономической стратегии… Вместо всего этого - опять песня о реформе рынка труда. Ну сколько можно?!

Нам нужны не разговоры о реформе рынка труда, а грамотная экономическая и финансовая политика, направленная на создание новых высокоэффективных рабочих мест, где высокая производительность связана не с занижением зарплат, а с техническими решениями, инвестициями в технологии.

Теперь еще об одной составляющей реформ: требование сократить количество работников в бюджетной сфере. Мол, они много черпают из бюджета денег, и это мешает инвестициям. Опять немного цифр: в бюджетной сфере у нас работают более 14 млн человек. Основную когорту составляют врачи и учителя. Где резерв сокращения? Ну, в Москве и других мегаполисах с развитым транспортным сообщением еще как-то можно наскрести тысяч по двадцать человек, которых можно “оптимизировать”, а что делать с территориями, где пролет по тысяче километров? Или надо принять решение о том, что в регионах не нужно лечить и учить?

Да, забыли, есть еще армия, полиция и госаппарат. Кажется, что в нынешних условиях говорить о том, что можно здесь найти какую-то существенную экономию, тоже не приходится.

Самое интересное, что Минфин долгое время сам говорил о необходимости развития и инвестиций в человеческий капитал. А это, как ни странно, качественное и доступное здравоохранение, образование, культура и т.д. и т.п. Опять получается пустая фраза о каких-то волшебных реформах “гибкости” рынка труда.

Таким образом, прогноз хотелось бы видеть связанный не с урезанием зарплат и прав, а с четкой позицией: как, когда и где будет инициироваться экономический рост, где появятся новые рабочие места с высокими зарплатами, новыми компетенциями. Пора, пора переходить от политики сокращения к политике развития.