Пантомимограмма

Эзопова полиция

Мы вполне, кстати, часть семьи народов мира, несмотря на всякие санкции, - вы знали? И берем все самое лучшее от наших братьев (хотя при этом наша самостийность не позволяет нам признаваться в наличии родителей - сами с усами). К примеру, толерантностью мы брезгуем (хотя порой правильно делаем), а айфоны любим. Но мир велик, и, увы, не всегда к счастью. Потому что пока до нас дойдет нечто, смысл его может изрядно поистрепаться. Не только, правда, в международном пространстве, но и в отечественном времени, во всех одиннадцати часовых поясах.

К примеру, мы обожаем язык и все с ним связанное. Даже если у россиянина образование пять классов, все равно он языковед. Причем зачастую - греческий. Потому что мы давно и успешно имплантировали в свою культуру практику языка эзопового. И если что в России и модернизируется успешным образом, так это не 25 миллионов рабочих мест, а именно этот самый язык. Причем это  успешно происходит само собой. То есть сама жизнь выступает в роли некой самообучающейся нейросети - в духе последних тенденций в науке. Вот только если перевести некоторые “жизненные” фразы с эзопового обратно на русский, гордиться будет уже нечем. Потому что перевод будет иметь характер пантомимы.

Взять, скажем, такое понятие, как гражданское общество. Многие справедливо упрекают Россию в его неразвитости - как из-за рубежа, так и изнутри страны. Но, как сообщает 59.ru, теперь нам есть что предъявить граду и миру. В Перми проходит суд над полицейским, который избил несовершеннолетнего на улице. Конечно, он уже бывший полицейский, но мы-то понимаем, да? Так вот. Судя по всему, подросток действительно вел себя довольно гадко: будучи пьяным, матерился в адрес силовиков без веской на то причины. Но ведь служитель закона на то и носит погоны, чтобы даже глупых детей не бить. Ну, так должно быть, по крайней мере.

И вот сам обвиняемый это прекрасно понимает. Поэтому и сказал в суде следующее: “Я ударил его [ногой по лицу] не как сотрудник полиции, а как гражданин”. А его адвокат добавил, что полисмен “был единственным, кто в этой ситуации оказался мужиком”. Это вам уже не гражданин начальник. Это вам уже - гражданин мужик. И таких у нас целое “гражданское общество”, надо полагать. Ну, раз даже в суде юридический язык апеллирует к “понятиям”…

Дуршлаг, еще дуршлаг

Порой жизнь, которая учится у нас, извращает даже самые устойчивые клише, фольклор, поговорки. Ну, к примеру, вы же знаете, что “кто был в армии, тот в цирке не смеется”? Конечно, знаете - некоторые потому только и откосили. А вот “Интерфакс” сообщает, что “Росгорцирк и Минобороны договариваются о сотрудничестве”. Военным хотят дать бесплатные абонементы в обмен на то, что министерство поможет восстановить эти самые цирки в регионах. Точнее, судя по комментарию гендиректора Росгосцирка Владимира Шемякина, “военнослужащие смогут свободно посещать представления по военным билетам”.

И вот почему Минобороны вкладывается в ремонт учреждений, подведомственных Министерству культуры, спрашивайте в любой другой стране. Нам и так все ясно. Но теперь, есть опасения, смеяться перестанут не только в цирке, а и в самой армии. Потому что коверным клоуном быть, возможно, и почетно. А вот подковерным - уже как-то не очень.

Тушите всех

Хотя случай с армией, судя по другой новости, не уникальный. Тенденция, знаете ли. В языкознании, да. Есть в Перми не то чтобы цирк, но театр. Причем вполне известный благодаря имени своего худрука - Николая Коляды. Вокруг театра была раньше пара “скрепоносных” скандалов с участием Минкульта, так что существо новости можно считать частью той самой подковерной борьбы. Но нас интересует существо формулировок.

Так вот, как сообщает Коляда на своей странице в Facebook, ему вменили штраф. И вовсе не за очередную “провокационную” постановку. А за то, что театр не оборудован… противогазами и тушенкой. Нет, серьезно: на случай ядерной войны! А почему? А потому что театр каким-то рожном “включили в список учреждений, которые будут работать в случае войны или атомного взрыва, как заводы и другие предприятия”. “Я вот сижу и вижу прям, как мы во время взрыва спектакли играем. И у нас аншлаги. А мы в противогазах. И едим тушенку”, - пишет режиссер.

А мы добавим: и стебемся над Эзопом, на которого тушенки не хватило.