Бизнесмен становится героем

В нашей стране, да и за ее пределами, стремительно возникает культ Евгения Пригожина. Стихийные мемориалы в память о нем появились во множестве городов, от Москвы до Хабаровска, от Вены до Иерусалима. Люди несут живые цветы. Стихов о нем за несколько дней написано столько, что можно уже издавать целый том.

При жизни Пригожин был неудобен; одним он мешал, у других были к нему непростые вопросы. Гибель в небе над Тверской области эти вопросы сняла. За его земные грехи он ответит перед иной властью.

Остался масштаб личности, и он не может не впечатлять. Молва назвала его героем, и ничего с этим уже не поделать. Через него в нашу современность, цифровую, комфортную и вроде бы управляемую, прорвался тот героический архетип, который прослеживается через века и тысячелетия.

Когда говорят о Пригожине, не бывает недостатках в сравнениях. С кем из исторических деятелей его только не сравнивали! Ермак и Стенька Разин, Скопин-Шуйский и Валленштейн, Махно и Ковпак, Че Гевара и Пабло Эскобар.

Сразу же после катастрофы его самолета возник миф о том, что он на самом деле остался жив, всех перехитрил, отправил вместо себя двойника. Это позволяет сравнить его с другим народным героем, Василием Ивановичем Чапаевым, в параллельной вселенной все-таки переплывшим реку Урал, которая, конечно, символизирует Лету. В свое время люди по несколько раз смотрели фильм “Чапаев”, надеясь, что однажды киногерой выплывет.

Это та степень мифологизации, при которой реальный человек перетекает в вымышленного персонажа. Вспомним упрямых литературных героев, которых авторы убивали, а они потом воскресали вопреки авторской воле. Например, Шерлока Холмса и Остапа Бендера. Образ героя переосмысляется, реальный человек и миф все больше расходятся друг с другом.

Мифологизированный герой всегда воплощает какую-то идею. Стоя у подножия виртуального памятника Евгению Пригожину, имеет смысл подумать, что он за герой.

Смысл почитания героя войны понятен. Это пример для современников, это вызов для молодых людей, которые стремятся ему подражать. Армия ведь устроена так, что незаменимых в ней быть не должно. Что может один, то обязаны мочь и другие. На смену убитому командиру приходит другой человек, и он должен справляться не хуже. А человек, идущий на смерть, вправе рассчитывать на славу и посмертную память.

Пригожин появлялся на публике в камуфляже, но он - не военный герой. За военный аспект деятельности ЧВК “Вагнер” отвечал Дмитрий Уткин; “Вагнер” - это его позывной. Портреты Уткина, тоже погибшего в том самолете, видны на стихийных мемориалах, но все-таки его роль - вторая. В центре мифа все равно Пригожин - идеолог, организатор и бизнесмен, для которого ЧВК “Вагнер” была лишь одним из направлений бизнеса.

Герой-бизнесмен - это необычный персонаж для российской истории. Кого можно вспомнить из подобных людей? Разве что Кузьму Минина. А для постсоветской России это вообще новое явление. Останется ли оно уникальным?

Лет пятнадцать тому назад я присутствовал на одном собрании в журнале “Знамя”, где выступала, помимо прочих, литературовед Мариэтта Чудакова. Она призывала литературу создавать положительный образ предпринимателя. Разумеется, речь шла о хозяевах новой России, чемпионах приватизации, эффективных менеджерах. Может быть, даже о Михаиле Ходорковском (признан Минюстом РФ иноагентом), личности которого журнал впоследствии уделил немало страниц.

Но положительного образа так и не складывалось. Люди продолжали воспринимать крупных бизнесменов как жлобов и мироедов, помешанных на алчности.

И вот мечта Мариэтты Омаровны исполнилась. Бизнесмен, да еще с криминальным прошлым, стал народным героем. Правда, если бы она дожила до этого, она бы вряд ли обрадовалась, но мечты часто сбываются неожиданным образом.

И тут мы сталкиваемся с парадоксом образа Пригожина. Народ назвал его героем, но реальный Пригожин мало кому может служить примером. Да и мало кто хотел бы пройти его неоднозначный путь. Отдельные его качества, такие как преданность Родине, любовь к справедливости, энергия и воля, достойны подражания, но второй Пригожин в обозримом будущем вряд ли появится.

Когда я думаю о Пригожине, я невольно сопоставляю его с Романом Абрамовичем. Пожалуй, Абрамович - один из тех немногих людей, которые теоретически тоже могли бы стать кем-то вроде Пригожина. Он тоже очень богатый человек, он тоже ездит из страны в страну и ведет бизнес, во многом основанный на неформальных личных связях. Наконец, он тоже находится в загадочных отношениях с российской властью. Но у него нет ЧВК, которую бы он использовал на благо Отечества. Да и вообще сомнительно, чтобы он много думал об этом благе. Поэтому ему не стать героем и не заслужить народную благодарность.

Личность Пригожина неподражаема, но мне кажется, что пригожинский миф поможет объединить, помимо прочих неравнодушных людей, патриотов в бизнес-сообществе. Их на самом деле уже немало - тех, кто искренне помогает ребятам на фронте, не пытаясь нажиться. И в то же время трагическая судьба Евгения Пригожина послужит предостережением от тех ошибок, которые он совершал.