Станет ли Нигер ближе?

Переворот в Нигере, произошедший непосредственно перед началом российско-африканского форума в Санкт-Петербурге, не столько взволновал нашу публику, сколько позабавил. Дело в том, что президент Нигера, которого потеснила военная хунта, отказался ехать в Северную Пальмиру, отсюда и главная острота: поехал бы - остался бы у власти.

По крайней мере, внимание к этому событию нельзя было считать совсем уж зазорным в том духе, что “опять кого-то Гондурас беспокоит”. Раз африканская тема столько важна для руководства страны, то и нам не грех поинтересоваться, что там и как, в этом Нигере.

Надо сказать, что знаем мы об этой стране мало и не стесняемся этого. Известный философ, приветствуя победу переворота, даже бросил лозунг: “Нигер - нигерийцам”, хотя у нигерийцев есть своя Нигерия, где тоже немало проблем, а в Нигере живут нигерцы.

Стоит пояснить, что слова “Нигерия” и “Нигер” не имеют никакого отношения к неграм, несмотря на то, что в обеих странах преобладает чернокожее население. Легко догадаться, что если бы такое отношение имелось, современные гуру политкорректности давно бы уже добились исчезновения этих названий с карты мира. В действительности же название реки Нигер, давшей имя обеим государствам, происходит от туарегского слова, означающего то ли “река”, то ли “большая вода”.

Нигер на 80% находится в пустыне Сахара, где жить не очень удобно, поэтому подавляющая часть населения сосредоточена на узкой полоске вдоль реки Нигер и южной границы государства, в полупустынной зоне Сахель. Живут тесно, бедно, но, между прочим, размножаются какими-то дикими темпами: сегодня именно Нигер лидирует в мире по скорости прироста населения.

Люди есть (целых 25 миллионов), природные богатства тоже есть (очень много урановой руды), а вот порядка нет. Знакомая ситуация, правда? В Нигере, как и в большинстве других стран Африки, мы сталкиваемся с обществом, наиболее образованной частью которого являются профессиональные военные. По своему развитию такое общество находится где-то на уровне России конца XVIII - начала XIX века. Те самые времена, когда, по легенде, “все офицеры писали стихи”. А заодно так и норовили распорядиться судьбой верховной власти; восстание декабристов стало неудачной и последней попыткой такого рода.

Впрочем, и в те времена в России был институт, придававший государству определенную устойчивость. Это институт монархии, освящённый традицией и Церковью. Ничего подобного в большинстве африканских стран нет, поэтому неудивительно, что в таких странах как Нигер, Буркина-Фасо (бывшая Верхняя Вольта), Мали, Чад и ЦАР власть время от времени становится игрушкой армии, президентской гвардии или иных “патриотически настроенных офицеров”.

Чтобы такое общество могло существовать, ему нужен некий “экзоскелет”. Его десятилетиями обеспечивало иностранное военное присутствие.

Перечисленные страны - бывшие колонии Франции, поэтому силовой каркас предоставляли французы, заодно не забывая навязывать выгодные для себя условия эксплуатации природных ресурсов. Это называется “неоколониализм”.

Но времена меняются. Когда президентская гвардия в Нигере изолировала местного президента, заговорили о возможном обрушении последнего бастиона Франции в регионе. Однако это не совсем так. Французская военная база в Нигере есть. Но базы побольше остаются и в Сенегале, и в Чаде, и в Кот д’Ивуаре. А вот из ЦАР, Мали и Буркина-Фасо французов погнали. Обнаружилось, что гораздо выгоднее заменить поднадоевших бывших колонизаторов на бойцов ЧВК “Вагнер”, которые хоть и работают за деньги (наемники же), но не рассматривают страну пребывания как свою законную добычу.

Наши люди готовы, засучив рукава, взяться на настоящее освобождение Африки, но ликование на тему “мы деколонизируем Африку” пока что тоже не очень уместно. И не только потому, что позиции бывших хозяев материка еще очень сильны. События 23 - 24 июня этого года показали, что у людей, набравшихся военно-политического опыта на Черном континенте, может возникнуть соблазн немножечко африканизировать Россию. Поэтому, при всем хорошем отношении большинства африканцев к нашей стране, чтобы играть стабилизирующую роль на этом континенте, нам нужно в первую очередь самим служить примером устойчивого и высокоорганизованного общества.