Между Мининым и Лениным

Между освобождением Москвы в 1612 году и революцией 1917 года - три века и три дня в ноябре: 4 - 7. Вообще-то гарнизон евроинтеграторов в Кремле капитулировал 27 октября 1612 года, т.е. 6 ноября по новому стилю. Если считать правильно, получается, что праздники переходят один в другой. А начальству хотелось совсем убрать из календаря память о революции. Вот под это настроение и подогнали дату.

На Болонское образование наложилось такое отношение к истории, что это вообще не наука, а игровая приставка к политике. Люди, воспитанные в подобном “формате”, воспринимают события XVII и XX столетий как противоположные по смыслу: в первом случае победило “единство” (против внешнего врага, т.е. чужого племени), во втором “раскол”.

А на самом деле просматриваются интересные параллели.

И в 1612-м, и в 1917 году “тяглое” простонародье через свое самоуправление (земская изба, совет) вмешалось в “дела королей” и взяло на себя ответственность за страну. Больше было некому. Пресловутая “вертикаль” прогнила и рухнула людям на головы, элита в большинстве своем оказалась несостоятельна и не склонна отстаивать какие-то общие интересы.

Напоминаю: в течение всего 1917 года господа больше всего опасались, как бы кто не заключил мир, нарушив обязательства перед английскими и французскими банкирами по обеспечению их кредитов российским пушечным мясом.

Аристократии начала XVII века ставят в вину призвание на престол королевича Владислава. В основе недоразумения все то же превратное представление о Смуте как о войне русских с иностранцами. Раз поляк, то его сторонники предатели. Хотя Владислав Ваза был скорее шведом, а для тех времен гастарбайтер на троне - нормальное явление. В Англии более чем сложные отношения с Шотландией и Голландией не мешали правлению Якова Стюарта и Вильгельма Оранского. А вот с испанцем не срослось - в силу религиозных разногласий. Между тем отец Владислава, король Речи Посполитой Сигизмунд, был фанатичным католиком, потерял из-за этого родную Швецию, и в России повел себя так же, отказался соблюдать соглашения с “еретиками”, отстранил сына и стал править сам.

По природе своей Смута - социальный конфликт и гражданская война с участием внешних сил. Но в 1610 году начинается прямая оккупация. В Москву впустили королевские войска. Референдарий литовский Александр Госевский стал фактическим правителем, он руководил заседаниями Боярской думы и раздавал имения. Вот челобитная: автор просит за заслуги перед “великими государями Сигизмундом и Владиславом” пожаловать его “изменничьим княж Дмитреевым поместейцем Пожарского” (того самого). И резолюция Госевского: “Прикгожо дать грамоту жаловальную”.

Сотрудничество с такой властью - предательство по нормам любого времени. Вопрос стоял так: найдет ли Россия силы для сопротивления? Не найдет - перестанет существовать, как державы инков или ацтеков.

Ополчение Минина и Пожарского как раз и стало освободительным движением, и оно так же не сводимо к романовскому монархизму, как Великая Октябрьская революция не сводима к монархизму сталинскому. Кандидата на трон искали поначалу не среди Романовых (которые вели себя в Смуту не лучшим образом), а в том же доме Ваза, только не польской ветви, а враждовавшей с ней шведской. Мотив примерно тот же, что в былинные времена призвания Рюрика. Во избежание новых склок между влиятельными семьями и группировками разумнее передать верховную власть “прирожденному государскому сыну” со стороны, Карлу Филиппу. При условии его религиозной лояльности: “...а как королевич придет в Новгород и будет в нашей православной вере греческого закона, и мы тотчас ото всего Российского государства с радостию выбрав честных людей, которые к этому великому делу будут годны, дадим им полный наказ…” Но после того, как Земский собор сделал выбор в пользу юного Миши Романова (потому что “молод, разумом еще не дошел и нам будет поваден”), руководители ополчения честно служили новому царю.

У нас интересная история (если, конечно, не подгонять ее под убогие пропагандистские схемы). Есть что отмечать. И не только в ноябре.