Разговор с Шалаевым. Часть 4. “Все можно решить!”

Окончание. Начало в № 44, 45, 46, 2025

Четвертая часть разговора с председателем ВЦСПС Степаном Алексеевичем Шалаевым, состоявшегося в мае 2017 года, посвящена тому, как разрешать сегодняшние проблемы внутри профсоюзов.

- Буквально месяца три назад я присутствовал на съезде профсоюза. По меркам ФНПР, один из наиболее сильных, больших и, кстати, достаточно эффективных. Ну, с чем сравнивать. Там рассматривался вопрос, как увеличить отчисления из первички выше - уровень “регион”, уровень “ЦК” - на 1%. Им не дали этого сделать.

Получается так, что мы в рамках не только этой темы - финансовой темы, организационной темы - “пляшем” между двумя вещами. Либо это система профсоюзной аристократии: мы наверху знаем, давайте сюда, и - ваше дело выполнять. Либо это профсоюзная охлократия, когда первичка говорит: мы лучше вас знаем, вам что ни дай, вы все проедите и прогуляете... а у меня здесь члены профсоюза. Причем в данном случае членами профсоюза как аргументом председатель профкома может манипулировать тоже очень хорошо, ссылаться на что угодно.

В рамках капиталистического общества, как его ни называй, понятно, что профсоюз может быть эффективным только при наличии централизованных финансовых фондов. Вот и все. Потому что - пусть даже крупная первичка на отдельном предприятии, пусть даже у нее деньги есть и взносы остаются - у работодателя все равно ресурс будет больше. А в случае, если централизованных фондов нет, значит, мы лишаемся целого ряда инструментов, возможностей.

- Это верно. Но вот я слушал вас, и я еще, и еще, и еще раз убеждаюсь в правильности решения ВЦСПС. Почему? Все-таки основа наша - это первичка. Отношение к тому... вот рабочего Иванова, Петрова, Сидорова - вступать в этот профсоюз или не вступать, все-таки зависит от могущества первичной организации.

- Да. Но это могущество первичная организация абсолютно не обязательно может строить на профсоюзе. Почему? Потому что председатель профкома договорился с директором, и при устройстве на работу в отделе кадров человеку дают две бумаги заполнять: вот давай заявление о приходе на работу и в профорганизацию.

- Я, честно говоря, боюсь этих вот переговоров с директором: в одном случае директор даст помощь, в другом даст, но захочет...

- Правильно, о чем я и говорю.

- Независимость организации. Я понимаю вас. А как быть эффективным на уровне среднего звена или на уровне отраслевого профсоюза? Как быть здесь эффективным? Где солидарность, если надо какому-то одному коллективу помочь - он в забастовке, и надо помочь? Есть в этом вопрос? Есть. Но я что хочу вам сказать? Ведь у профсоюзов право распределять средства социального страхования отобрали. Но мы, и я в том числе, очень колотили руками, когда готовили проект закона. Мы там записали, кто руководит всеми этими фондами: Фондом соцстрахования, Фондом пенсионного обеспечения и другими такими фондами. Сегодня руководят назначенные правительством лица, как правило, “генералы на пенсии”. Но... а там в нашем законе записано: руководят формированием и распределением этих средств на трехсторонней основе - правительство, предприниматели и профсоюзы. И на равных - там специально записали требование такое: в равном числе мы должны быть, равное представительство.

Почему? Потому что был один представитель в Пенсионном фонде. Во-первых, этот представитель не всегда там бывает, когда фонд заседает. А во-вторых, что он один там произнес, когда все другие: нет, мы это не принимаем. Или по социальному страхованию. <…> Почему мы, имея закон в руках, почему не используем этот закон? Если бы представитель профсоюзов участвовал в этом распределении, то он мог бы многое сделать, то, о чем я говорил. Да и сейчас - деньги на больничные кто выплачивает? Предприятие, непосредственно на заводе. Откуда идут деньги? Из ФСС территориального, местного. Почему нельзя договориться о том с Фондом? Мы же руководим этим Фондом, так почему нельзя договориться с ним, что я прошу вот таким организациям временно задержать перечисления до нашего звонка?

- Обоснование должно быть какое-то.

- Я понимаю. Мы можем этому предприятию не перечислить те деньги, которые ему нужны на больничные. <…> Можно?! Допустим - я к примеру говорю, - на две недели. Весь завод встанет и потребует ответа, почему не выдан больничный. Так или нет?!

- Правильно. Только председатель профкома при этом на кого все это дело спишет?! На “москалей”, которые, сидя в Москве, пытались забрать у нас деньги наши, членские взносы, а когда я их для вас спас, дорогие товарищи, они решили мне отключить - нам всем, вам отключить соцстрах, деньги на больничные.

- Я понимаю. Деньги на больничные предприятию идут не из Москвы напрямую. Из территориального фонда.

- Мы же говорим о том обосновании, которое людям будет сказано. Проблема в чем заключается сейчас, одна из прочих? В том, что у, грубо говоря, профсоюзов - и у отраслевых, и де-факто у ФНПР - нет прямой коммуникации с членом профсоюза. Чтобы он всю эту информацию получал в очищенном, в незамутненном виде. Все это дело тормозится за счет построенной очень большой феодальной системы, когда многие профсоюзные руководители рассматривают себя не как элемент чего-то большого - отраслевого профсоюза, ФНПР, - а как вот такой немножко феодальный барон, который в кормление получил ту или иную профсоюзную структуру. Для него вопросом выживания становится то, чтобы люди, которые входят в данную профорганизацию, знали, что все добро происходит от него, а все зло - от вышестоящих структур. Потому что если люди поймут, что у нас Тютькин, председатель профкома, спелся давно с директором и нам здесь дует в уши какую-то ерунду, они в итоге через некоторое время все-таки соберутся, его переизберут. Пусть это даже нелегко будет. А в случае если он будет скрывать от них и позиции ФНПР по более-менее существенным моментам, и прочее, то - кто его переизберет?..

- Конечно, председатель профкома хочет быть хозяином всех средств, и не 65%, а 100%. <…> Но влиять на него надо всегда. Если мы не будем влиять на председателя профкома, то у нас нет профсоюзов. Значит, найти надо средства... или возможность а) решения этого вопроса на съезде, с предварительной серьезной подготовкой этого вопроса. То есть предварительно: публикации, беседы, встречи, обсуждения - все, что угодно. И объяснять, почему это надо. И б) - а что в этом случае ты потеряешь, председатель профкома?! И тоже перечислить, что он потеряет.

Ведь сегодня, скажем, профком составляет коллективный договор на основе тарифного соглашения, отраслевого и т.д. А что, если я, как председатель ЦК профсоюза, лишу вас этого права?! Просто вы не перечислили мне, а я лишу права воспользоваться всеми теми преференциями, которые записаны в этом году? И сообщу об этом директору, и вам конец. То есть я называю второй случай, третий… Наверняка, если серьезно кто-то захочет найти новое во взаимоотношениях “верх - низ” и “низ - верх” - можно найти. И никуда он не денется, никуда. А он тогда скажет: а я тогда выйду из вашего профсоюза, буду самостоятельным. - Пожалуйста. В этом случае мы тебя лишаем права пользоваться этими тарифными соглашениями, директор будет знать об этом, ты не будешь этого иметь и этого иметь. Объясни своим рабочим. Если они согласятся... (Вот я разговариваю с вами и пытаюсь вспомнить что-то еще старое, что я бы использовал. Есть наверняка моменты.)

А потом, после широкого обсуждения вопроса, на какие цели вы предлагаете увеличить отчисления вышестоящим организациям, решить этот вопрос. А если все оставлять на... Как мне объясняли на одном семинаре, председатели говорят: а мы выйдем из профсоюза - и всё, подумаешь! Неправда, ни один председатель профкома от этого не выиграет…

- …Ставропольский эксперимент (ликвидация на территории теркомов профсоюзов) - он не только ставропольский, в области Казахстана тоже аналогичную вещь проводили... Вообще в чем был мотив: просто посмотреть, как это будет выглядеть - профобъединение без отраслевой структуры?

- Вы знаете, когда возник ставропольский эксперимент, у них это было уже решено… По-моему, в 1989 году Центральный комитет КПСС принял решение сократить аппарат на 25%. И все стали думать, как это сделать. И вот в Ставрополье, не спрашивая нашего согласия, взялись и... и приняли этот эксперимент. Отраслевых всех убрали: мы все сами будем решать! Ерунда. <…> И они создали отдельные группы какие-то, которые руководили группой отраслей. Совпроф - а этот отдел руководит группой отраслей. Совпроф - но руководит группой отраслей. И мы вынуждены, потому что это уже де-факто было, поэтому мы пошли на эксперимент...

- Хотя сейчас подобные тенденции эпизодически тоже возникают… на уровне того, что если передать управление в соответствующий отдел совпрофа, то это будет эффективней. Связано это не только с сепаратизмом, но и с тем, что ряд отраслевых профсоюзов достаточно слабы. И в случае, если председателя там не бывает в регионе десятки лет, помощи какой-то из ЦК не видно, тогда совпроф говорит профсоюзу: да, вас курировать, помогать вам будет специалист из нашего аппарата, но таким образом, по сути дела, замыкая это на себя. Но это же и является дополнительным ресурсом для председателя совета профсоюзов, потому что если выборный человек вроде бы независимого обкома, по сути дела, сидит на ставке в совпрофе, то им этот человек и контролируется. А это значит дополнительный голос в любых коллегиальных органах, на выборах и т.д.

- Конечно. Надо ли это делать? Но это опять же... я говорю, что отстал от реальной жизни, но, в принципе, решение найти можно. Можно создать, действительно... есть семь или пять профсоюзов отраслевых, где нет обкомов. Это мы тогда, в свое время, сделали, где нет отраслевого управления. Допустим, отрасль металлургическая, скажем цветная, в этой области не имеет своих комбинатов, объединений, а только предприятия. Там не нужно партнера этому объединению, а на предприятиях партнеры есть. Но там можно в федерации создать какое-то подразделение, отдел. Отдел профсоюзных организаций, не имеющих обкомов…

…Если бы передо мной возник конкретно этот вопрос, я бы разработал с товарищами своими несколько вариантов. Должно быть три, четыре, пять вариантов, которые можно было бы потом обсудить либо в президиуме, либо в совете, либо на пленуме: давайте, может быть, вы что-то предложите. Надо решить этот вопрос, у нас есть предложение, может быть, вы что-то предложите, давайте что-то решим. И можно решить, все можно решить.